У нас будет ребёнок! (сборник)

Воронова Мария

Помыв руки под прибитым к березе рукомойником, я шутливо ответила рычанием на рычание собаки Милки. И тут же ко мне подошли гладиться три козы и козленок. Они терлись махонькими рожками о коленки. Умиление.

Неожиданно я пожалела, что Егор не может разделить сейчас со мной очарование ноябрьского дня. Он, человек с юмором, обязательно прокомментировал бы поведение животных, тети Раи и, конечно же, мое. А я отскочила в сторону двери сторожки. Козел Лешка стоял рядом и тихо вонял своим мужским существом… Запах козла я не любила

еще и до беременности.

…Заваривая травки, снятые с веревки из-под потолка, тетя Рая все говорила и говорила:

– Счастье какое, ребеночек у тебя будет, дождались, а то мама твоя переживала… Ты точно больше молочка не хочешь?

– Не хочу. – Я зевнула. – Тетя Рая, можно я сделаю звонок? Но после разговора придется отключить телефон.

– Да не проблема, – выкладывая телефон на стол, сказала тетя Рая. – Мне все равно никто не звонит. Только сменщики, когда у них возникают семейные обстоятельства, особенно Боря… Ухаживает он за мной.

Пять часов со времени моего побега… Я всем своим существом чувствовала беспокойство родителей.

Набирая номер на стареньком сотовом телефоне, я больше всего хотела слышать ответные гудки, а не короткие ответы «занято». Мама откликнулась сразу же:

– Ты где, Катя?

– Мам, не волнуйся, – начала я суетливо объяснять. – Но я сегодня не приеду домой. Буду завтра.

– А почему звонишь не со своего телефона?

Как всегда, мама задала краткий и конкретный вопрос. Она, как и я, медик. Только она главный врач детской поликлиники, а я так себе, суечусь при первичном осмотре детишек. Я не смогла одолеть последний курс Пироговки и не только из-за Олега, лень и нежелание что-то менять в жизни тоже сыграли свою неказистую роль. Вот рожу скоро, очухаюсь полгодика и сразу же восстановлюсь в учебе…

– Алло, Катя, ты где? – Строгий голос мамы требовал ответа.

– Мама, телефон у Егора в сумке. Я без вещей и без денег, но у друзей. Завтра буду дома… И еще… – Громко вдохнув, я сдержала снова подступившие слезы. – Свадьбу, мамочка, я отменяю, так и скажи папе. Передумала идти замуж. Егору я не нужна, он смеется надо мной, а женитьба «по залету» чаще всего бывает неудачной.

– Все, Катя, у тебя начался предродовой психоз…

На этих «сочувственных» словах мамы я отключила телефон.

– Ужинать пора, – засмущалась сторожиха. – И спать. Утро вечера мудренее.

Ни разу я не ночевала в сторожке и теперь поняла, что это было в первый и в последний раз. Для моего размещения пришлось в тесной комнатенке придвинуть к дивану, который уступила мне тетя Рая, продавленное кресло. Сама тетя Рая устроилась на узеньком топчане.

После «яишенки» из семи деревенских яиц, размером с гусиные, на свиных шкварках, да еще в русской печи, я еле-еле допила кружку сладкого травяного чая и сразу же заснула.

А ночью проснулась от ощущения

потери. Рядом со мной не было Егора. В больнице, где койка была короткой, узкой, а ноги приходилось поджимать или свешивать, было не до нежностей. Но в квартире Егора, доставшейся ему от бабушки, где мы провели с ним время между моими закладками в больницы, я привыкла, что рядом мужчина, пахнущий как настоящий любимый мужчина. Мне приходилось спать по диагонали на коротком для меня диване, Егор, свернувшись, спал в уголке, но чутко. Стоило мне повернуться, и он просыпался: «Водички, или ты в туалет?» «Я сплю…» – сонно отвечала я, радуясь, что он рядом.

И что мне теперь делать? Как жить с человеком, для которого я инкубатор для выращивания сына и к тому же смешной инкубатор серии «Динозавр»? Тут необходимо выбирать – или жить с Егором, сходя с ума от постоянной ревности, или рвать сейчас и немедленно, хоть и по-живому. Зато жизнь войдет в привычное русло, я снова буду жить с родителями и не переживать из-за своего роста и невозможности выйти замуж по любви. Решено, я не выхожу замуж и остаюсь одна…

Интересно, а о чем думает Егор? Наверное, продолжает изучать историю станций Московского метро.

Утром на мои ноги плюхнулся рыжий котяра килограммов пяти веса. Его так и звали – Рыжий. На шевеление моих ног он никак не среагировал, и пришлось вставать, придерживая живот. Вставать было лень, но ребенок внутри меня давал сигналы, что очень хочет козьего молочка.

Чувство вины за вчерашний побег кусало мою совесть – и стало понятно, пора ехать домой, виниться перед родителями.

– Красавица, – решила тетя Рая, рассматривая меня, когда утром я утеплялась в пуховик, шапочку и вязаные носки, но я с нею не согласилась.

На улице падал снежок. Лесной воздух с морозцем бодрил и звал к новой жизни.

Строго по расписанию на территорию лагеря заехал джип «Тойота», из которого вышел Николай, дядька шестидесяти лет, увлекающийся выпиливанием ажурных наличников на окна. Для этого он под навесом между стойлами для коз и «Окой» тети Раи пристроил два станка для обработки дерева. Прибыльный бизнес.

– Привет, Катя, – радостно заорал он, отчего вздрогнули все козы и козленок, а козел Леша, самый пугливый, отпрыгнул в сторону. – Какой ты стала большой! Похожа на… Как его?

– На динозавра, – подсказала я.

– Типа того, – согласился дядя Коля. – Но это я сказал любя, – тут же поправился он.

– Ничего, я это уже слышала.

– Как твой Егор? Мы его так и не увидели. Покажи фотки, – настаивал дядя Коля, доставая с заднего сиденья автомобиля свежие сосновые доски.

– У меня нет телефона и денег, и даже корзинки для грибов. Сбежала, – покаялась я.

– Бывает, – спокойно прокомментировал дядя Коля. – А маринованные грибочки будешь? Я слазаю в подпол.