У ночи тысяча глаз
Шрифт:
— …Никого ни впускать, ни выпускать — так мне велено.
На что женщина резко ответила:
— Ничего подобного — вам велено только «не впускать».
— Ах, так вы все знаете! — с сарказмом отозвался мужчина в штатском. — Вы еще будете говорить мне, что мне велено, а что нет!
Шон подошел к ним и подождал, пока они успокоятся.
— Ну а почему? Почему вы хотите уйти?
— Почему? — презрительно повторила она. — Да все же знают!
— Что все знают? — отразил он ее удар,
— Послушайте, мистер, — твердо сказала она, — ну кого вы хотите обмануть? Я всю ночь не сомкнула глаз. Вы только посмотрите на меня, меня же всю трясет. — Она протянула к нему руку, чтобы он сам убедился. Голос у нее от возбуждения зазвучал громче. — Я хочу уйти отсюда, вы понимаете, выбраться отсюда. У меня семья. Муж и двое деток.
— Да ничего здесь не случится.
Голос зазвучал еще громче:
— Послушайте, мистер, я не собираюсь с вами спорить. Если даже ничего и не случится, я все равно не хочу находиться здесь, пока ничего не случится. Неужели вы не можете вбить это себе в голову? Я просто хочу убраться из этого дома, убраться раз и навсегда!
Он видел, что она близка к истерике, неподвластной разуму.
— А мисс Рид знает об этом?
— Я только что поговорила с ней, прежде чем выйти. Теперь отдайте мне мой чемодан и пропустите меня. Вы не имеете права удерживать меня здесь против моей воли, как не имеет на это права и вон тот, другой мужчина.
Шон убрал ногу с чемодана:
— В нем ваши личные вещи?
— Личные! — вспыхнула она. — Если хотите, могу открыть его и показать вам прямо здесь! — Она лихорадочно принялась возиться с застежками чемодана.
Он махнул рукой.
— Если я вас и отпускаю, — сказал он, — так только потому, что не хочу, чтобы вы устраивали тут базар, пугая других людей еще больше, чем они уже напуганы. Я пытаюсь им помочь, а какая помощь от вас в таком состоянии! — Он с отвращением отступил в сторону. — Ну что ж, Глисон, пропустите ее!
Схватив чемодан, кухарка дунула по изгибающейся подъездной аллее к видневшемуся вдали въезду в поместье. Она становилась все меньше и меньше, но аллея была такая длинная, а изгиб такой плавный, что казалось, расстояние между двумя точками оставалось неизменным, а сама она просто съеживается до кукольных размеров. Время от времени женщина испуганно оглядывалась назад. Не на них двоих, а на сам дом.
— Сроду еще не видел такой перепуганной бабы, — заметил Глисон. — Причем совершенно беспричинно.
«Зато я видел, — подумал Шон. — Причем не девушку, а мужчину, да еще в летах. И кто может сказать, беспричинно ли это?»
Вдруг дверь у них за спиной приоткрылась. Там стояла шведка Сайн, зажав рукой шерстяной шарф на горле. Она держала толстую дорожную сумку с двумя ручками. На мужчин она вообще не обратила внимания: выискивала взглядом удаляющуюся фигуру.
От страха, что ее бросили, она громко крикнула вслед кухарке:
— Анна! Подожди! Я тоже иду с тобой!
Полицейские даже не пытались ее остановить —
Первая фигура остановилась и замахала ей рукой, отчего Сайн понеслась еще быстрее, боясь задержаться даже на лишнее мгновение.
Они сошлись вместе и без малейшего промедления дернули дальше.
— Я всегда знал, что паника заразительна, — заметил Шон. — А вот собственными глазами вижу это впервые.
У въезда на подъездную аллею материализовалась вдруг фигура мужчины. Мгновением раньше его еще не было. Женщины остановились перед ним. Глисон высоко поднял руку над головой и махнул — пусть, мол, уходят. Женщины заспешили дальше. Мужчина исчез. Даже если бы вы смотрели прямо на него, вы бы затруднились сказать, куда он делся.
Шон и Глисон одновременно повернулись. Выскочил Уикс, его ноги проворно сбегали по ступенькам, будто по ним скатывалась вода.
— Они уже ушли? Уже ушли?
Глисон указал большим пальцем через плечо.
— Дуй, крыса, — уничтожающе бросил он. — Может, еще и обгонишь их, если наддашь как следует.
Уикс бочком прошмыгнул мимо них, и их головы одновременно повернулись, следя за ним взглядом. Еще только появившись в дверях, он что-то засовывал в боковой карман брюк и продолжал эту операцию уже на бегу. Затем, вытаскивая руку, выронил этот предмет — помятый, только что полученный чек. Уикс остановился, подскользнул к чеку, поднял его, засунул-таки в карман и побежал дальше.
— Если человек так обращается с выписанным ему чеком, значит, он по-настоящему боится, — рассудил Глисон и сплюнул в сторону на траву.
Они не стали следить за Уиксом, как смотрели за первыми двумя.
— Пойду в дом, — сказал Шон и вошел в дверь.
В вестибюле стояла Джин с оставшейся одной из двух горничных. Это была разумная с виду женщина средних лет. Джин увидела, что он вошел, но никак не прореагировала.
— Восемь лет — большой срок, — нежно сказала она женщине. — Я благодарна вам за то, что вы остаетесь.
Женщина ничего не ответила. Она в замешательстве кивнула и потупила взор.
Шон не знал, следует ли ему подойти к ним. По лицу Джин он видел, что бегство других жутко ее обидело.
Женщина направилась на кухню.
— Это все Анна, — пробормотала она. — Не успела я оглянуться, как она всех переполошила и…
— Я знаю, — ответила Джин, и женщина ушла.
Шон подошел поближе к Джин, которая стояла у входа в библиотеку.
Она попыталась улыбнуться:
— Больно, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Неужели люди все такие, когда речь заходит о собственной шкуре?..
— Нет, — ответил он, — не все.
— Она единственная, кто остался, — она и миссис Хатчинс, — задумчиво произнесла Джин. — Миссис Хатчинс ни за что бы не бросила меня, уж она бы никогда не ушла. Она стала мне второй матерью, еще с тех самых пор, как я была маленькой девочкой…