У пана лесничего на шляпе кисточка

Шикула Винцент

— Мне что ж, уходить, когда я уже привык тут? — сказал он. — Ни за что отсюда не двинусь. Никто меня отсюда не выгонит.

— Но ведь это наше гнездо, мы его построили, — говорили ласточки. — Воробей такое гнездо и построить не может.

— Именно поэтому, — изворачивался Шебо. — У профессора иные заботы, не хватает ему еще с гнездом канителиться! Я вселился сюда, а теперь мне все в другое место перетаскивать?

— Да ведь у тебя и нет ничего! Чего тебе перетаскивать?

— Есть ли, нету ли, а я уже привык

тут. Где вы были зимой?

— Ты же знаешь, где мы были.

— Допустим. На юге были. В теплых странах. На солнышке. Еще бы! А я здесь был, здесь зиму выдюжил. Подчас от холода у меня так клюв стучал, что я и глаз сомкнуть не мог. А теперь, когда и тут потеплело, мне из гнезда выбираться? Не уйду, хоть лопните со злости.

— В птичий суд на тебя пожалуемся! — снова пригрозили ему ласточки.

Но Шебо высмеял их:

— Жалуйтесь на здоровье! Думаете, я вашего суда испугался? А кто меня судить будет? Наверняка какая-нибудь Аничка. Не забывайте, что перед вами профессор!

Ласточки не на шутку рассердились. Стали таскать в клювах глину: вход в гнездо замуровывать. И вскорости замуровали его. А уж тогда Шебо давай вопить и жаловаться:

— Беда! Беда! Ласточки Анички, выпустите меня! Вы же знаете, я шучу, я всегда шучу. Прошу вас, побыстрей меня выпустите, не то задохнусь тут.

Ласточки дали ему подольше поплакать, а потом над ним сжалились.

Шебо выбрался из гнезда и взлетел на крышу. Сперва немного смущался, а потом осмелел. Оглядел всех воробьев и напыжился.

— Ну я их и обставил! — сказал он спесиво.

Воробьи расхихикались:

— Как же! Это ты-то их обставил? Да ты чуть не помер со страху.

— Юрики-дурики! Конечно, я их обставил. Вы разве меня не знаете? Хотел пошутить с ними. Вы что, не видали, как они стали шнырять да глину таскать? Хотелось им задать немного работы. А потом я над ними сжалился.

— Кто тебе поверит!

— Не хотите, не верьте! Я вас не заставляю.

— А мы и не верим. Не ты над ними, а они над тобой сжалились. Чего ж ты так кричал, помощи просил?

— Вот дурак петый! Ты, что ли, никогда не кричал? Я потому кричал, что хотел кричать. Для чего у меня горло и клюв? Я ведь мастер покричать, потому и кричал. Хотел им показать, как громко умею кричать и чирикать. Вот это крик был! Слыхали? Кто еще умеет так громко чирикать? Ну-ка вы чего-нибудь крикните! Пусть кто-нибудь попробует так же громко зачирикать!

— А зачем? Нас ведь из гнезда не выгнали.

— Как же! Вас не выгнали, а меня выгнали! Как бы не так! Вы враз убрались, а я удалился только тогда, когда мне захотелось. Думаете, мне там уж очень нравилось? Это, по-вашему, гнездо называется? Воробью простор нужен, ему по меньшей мере две квартиры надобны. А у меня сто квартир. Где хочешь у меня квартира. Профессор везде и всюду найдет квартиру. Только мне еще не всякая квартира подойдет. Мне в квартире

и телефон требуется. — И Шебо снова — порх! Отлетел на другую крышу.

Все воробьи — за ним, а он вдруг как сквозь землю провалился. Искали его, кричали ему, все напрасно. Уж беспокоиться стали, не стряслась ли с ним какая беда.

— Шебо, где ты? Куда подевался? — без устали звали воробьи. — С тобой ничего не приключилось? Ты не рассердился на нас?

И вдруг откуда-то из глубины донеслось:

— Алло! Кто это? У телефона профессор Шебо! Простите, это кто звонит? Кто желает со мной говорить?

— Шебо, где ты? Скажи!

— Я у телефона.

— У какого телефона?

— У обыкновенного. — Шебо сидел в железной водосточной трубе, в самом низу, и оттуда выкрикивал: — Алло, алло! Кто просит меня? Кто у телефона?

— Юрчик.

— Юрчик? А который Юрчик? — спросил Шебо.

— Мачай.

— Мачай? А который Мачай?

— Юрчик Мачай.

— Юрчик Мачай? А который Юрчик Мачай?

— Ну Мичка.

— Мичка? Послушай, воробей-дуралей, ты опять сменил имя? Приду к тебе и так тебя оттаскаю, век не забудешь.

— Попробуй!

— Так как тебя зовут? Мачай или Мичка?

— И Мичка и Мачай.

— И шалопай! — добавил Шебо. — Ну погоди, озорник, вот я тебя оттаскаю. И веди себя прилично! Не кричи в телефон. Сперва научись прилично чирикать, а уж потом разговаривай с профессором. И проваливай оттуда! Пошел прочь от телефона!

— Алло! Кто это? — отозвался сверху другой голос.

— Шебо.

— А, Шебо. У телефона Чилибулк.

— Чилибулк? Ну, что нового? Как поживаешь, старый чурбан? Нравится тебе телефон? Все ж таки я ловко придумал.

— Отличная штука! — согласился Чилибулк. — А ты, собственно, где?

— В конторе.

— В какой конторе? — спросил Чилибулк.

— В собственной. Устроил себе контору и с сегодняшнего дня буду тут руководить. Видишь, у меня и телефон здесь.

— Не вижу.

— Как так не видишь? Ты же по телефону со мной разговариваешь.

— Разговариваю-то по телефону, а телефона не вижу.

— Не строй из себя слишком умного! Для профессора твой ум все равно короток. А теперь, Чилибулк, слушай очень внимательно! Немедля созови всех воробьев и объяви им, что через десять минут будет важное собрание. Я хочу вас всех пожурить.

— Не слышу!

— Пожурить вас хочу. Научить приличию и хоть чуточку наставить на ум.

— Не слышу! Тут страшный гвалт!

И в самом деле! Все воробьи, скучившись вокруг Чилибулка, кричали наперебой:

— Алло, алло, алло!

— Алло! Кто у телефона? — раздался строгий голос Шебо.

— Мы все здесь. Алло, алло, алло! Шебо, ты-то где, скажи!

— У телефона. Мне что, прийти к вам навести порядок? Я даже не знаю, с кем разговариваю. Чилибулк еще там?

— Дерется.