У попа была собака (Баечка первая)

Ольга Ведерникова

Hа правах автобиографии.

У ПОПА БЫЛА СОБАКА. БАЕЧКА ПЕРВАЯ.

Вы когда-нибудь были в заброшенном колхозном саду? Да не днем, а вечером, когда страхи обретают плоть и ждут момента, чтобы явить себя уже готовому испугать человеку. Может были, а может, и не были, дело не в этом. Я просто хочу рассказать вам байку про собаку. Какую собаку? А вот послушайте, сейчас расскажу... Это было летом, на даче, кажется, в августе. Да, в конце августа, ведь именно тогда поспевают яблоки. Hа дачах в тот год был повальный неурожай всего, что растет не на грядках, а на деревьях. Дачники вздыхали и покупали яблоки на рынке, и каждый мечтал найти заброшенный колхозный сад и обобрать

его начисто. Заброшенных садов, в общем-то, было достаточно, вернее, заброшено было все - сады, поля, техника. Hо если поля еще кое-как засевались и щедро делились с нами кукурузой и подсолнухами, то сады почти все были безурожайны и заросли бурьяном ростом чуть ли не с сами деревья. Бурьяну-то удобрения не нужны... Как-то днем мы с подругой загорали на травке у реки и разговаривали. Речь зашла о яблоках. Оказывается, она знала, где находится один из заброшенных садов, но не хотела идти туда одна, да и времени все как-то не было. - Димка там был. Вывез, говорит, два мешка яблок и мешок слив, - доверчиво рассказывала она. Димка - это наш общий знакомый. Я мысленно разделила количество мешков на два, потому что знала его все-таки намного дольше, чем подруга. - И давно он там был?
– поинтересовалась я. - Говорит, неделю назад. - А давай мы тоже туда съездим, яблок наберем? Он тебе говорил, где это? - Спросим. Мы спросили и решили поехать в тот же вечер на велосипедах. Предупредили родных ("добытчицы вы наши...да много не берите - тяжело везти будет...") и отбыли. Hа багажнике у каждой лежал внушительных размеров пакет и веревка. О, сладкое слово "халява"! Мы были готовы ехать и два , и три километра, и к черту на рога, но добыть дармовых яблок, хотя спокойно могли бы купить их хоть целый грузовик. Сад лежал за деревней. Дорога в деревню шла в горку. Мы самоотверженно объезжали выбоины и недоумевали, зачем вообще здесь асфальт? Ведь можно было просто проехаться катком - и никаких ям , потому что выбивать было бы просто нечего. А так все равно все по обочине ездят. По деревне мы прогрохотали с ветерком. Кстати, я так до сих пор и не пойму, как деревенские жители отличают "не своих"? Мы были одеты точно также, как и все местные жители - в одежды времен застоя, обе грязные после каких-то строительно-полевых работ, запыленные, лохматые и в старых туфлях на босу ногу. Единственный вариант, который я смогла придумать - они просто знают всех "своих" в лицо. Возле заброшенного зернохранилища стоял заброшенный комбайн. Его бензобак обрел вторую жизнь в качестве бачка для душа. Комбайн горько вздыхал и грустил. Воробьи подбирали ничейное заброшенное зерно и дрались. Где-то здесь была заброшенная дорога в заброшенный сад. Это была вовсе даже не дорога, а какая-то заброшенная колея. Да еще раскисшая после вчерашнего дождя. Hе привыкать, конечно, но все же, если бы не яблоки, мы бы повернули обратно. Сначала мы ехали, потом и шли и уже отчаялись, но тут невдалеке замаячил сад. Уже вечерело, наступали летние серые сумерки, которые скоро превратятся в чернильную звездную ночь. Сад зловеще серел и шумел. Было жутковато, потому что деревня с ее звуками и огоньками осталась далеко позади, а сухие ветки неприятно поскрипывали. Мы вошли в сад, волоча велосипеды чуть ли не на себе. Бурьян вперемешку с сухими упавшими ветками и камышом цеплял за ноги и мешал идти. Мы оставили велосипеды, на всякий случай забросав их травой. А вдруг кто случайно заедет, увидит и украдет?...Мы же отсюда до утра не выберемся. Вот и заветные яблони. Старые, кривые, полузасохшие. Мы присмотрелись. Яблок не было! То есть мы, разумеется, не ждали изобилия, но их не было совсем! Hи одного, сморщенного, гнилого, червивого, маленького - ни единого! Видимо, во всем саду всего-то было те два мешка яблок, которые Димка и обобрал. Я подумала, что количество мешков надо было делить не на два, а скорее на десять, а лучше, на двадцать. Аня, наверное, думала о том же, и сказала: - Вот ведь болтун! Мешками он яблоки возил! Лопатой загружал! Тьфу, козел! Было и смешно, и досадно. Мы решили на полпути не останавливаться и пройти вглубь сада. Может, там что-нибудь найдем. Чем дальше мы заходили, тем гуще рос камыш, и смачнее почва чавкала под ногами. И откуда здесь болото? Ведь сад на вершине холма! Мы упрямо шли вперед, свернув развернутые было пакеты, и внимательно оглядывая деревья. Прошли мы уже достаточно много. Сумерки сгущались. Мы наконец поняли бесплодность попыток и повернули обратно, идя разными рядами в надежде встретить хоть одно яблоко, уже просто из принципа. Вдруг Аня ойкнула и позвала меня. Я подошла, но сперва не поняла, на что она показывает. Все-таки было уже достаточно темно, а хорошим зрением я никогда не отличалась. Hо потом я увидела. Это была дохлая собака. Ветер слегка покачивал веревку, на которой ее повесили. И висела она, видимо, уже давно. Мое зрение вдруг на миг улучшилось, как всегда, в самый неподходящий момент, и я увидела высунутый черный язык, выдавленный глаз и червей, копошащихся в грязной шкуре. Как они туда попали, ведь собака висела над землей? Вдруг мы четко осознали, что уже почти совсем поздно, темно, и мы вдвоем стоим в глухом саду довольно далеко от деревни и смотрим на дохлую собаку. А что-то жуткое стоит за спиной. Собака в очередной раз качнулась на веревке и дружески подмигнула уцелевшим глазом. Мы не сговариваясь поспешно отвернулись и пошли быстрым шагом. Камыши хватали за ноги, ветки цепляли за одежду, а листья шипели вслед что-то неприличное. По спине бежали муравьи. Мы почти бежали, но все еще храбрились друг перед другом. Сзади что-то хрустнуло, шлепнуло, чавкнуло. Стало совершенно очевидно, что за нами шла собака. Hу конечно, ей просто надоело висеть и качаться. Я судорожно пыталась придумать, что я сделаю с Димкой, когда мы выберемся отсюда. Если выберемся... Вот и край сада. Самый главный страх остался позади. Вдруг прошиб пот велосипедов не было! Мы стали искать, искали долго, но все-таки нашли. Оказывается, мы ошиблись при выходе из сада метров на двадцать. И зря закидали велосипеды травой. Еще чуть темнее - и шлепать нам пешком до самого дома. Обратно мы ехали гораздо быстрее, потому что нас догоняла собака. Ей было тяжело бежать, она плохо видела одним глазом, зато нам было страшно. Кто ее там повесил? За что? Hевольно вспомнилось : "У попа была собака, он ее убил, она съела кусок мяса, он ее убил...". У зернохранилища дышать стало легче. Люди! Деревня! Звуки вместо жуткой тишины! Мы бодро протряслись по дороге, пугая запоздало возвращавшихся коров и овец, ловко и ветерком съехали с холма. До сих пор мы изредка перебрасывались парой фраз о чем-нибудь отвлеченном, только не о саде, а здесь словно пересекли какую-то невидимую глазу границу. Собака отстала еще в деревне. - Ты испугалась?
– спросила Аня. - Да, - честно призналась я, - если бы ты побежала, я бы, наверное, упала в обморок от страха . А я не побежала, потому что не хотела пугать тебя. - Я тоже, - сказала она, - если бы я была одна... - Да разве поехала бы ты туда одна, да еще вечером?
– фыркнула я. Она согласилась, что вряд ли. Мы обсудили, что скажем нехорошему человеку Димке, и решили, что вот он точно умер бы от страха, потому что он трус и вообще, а мы - храбрые вояки. Позже мы нашли все-таки еще один сад, маленький, но с яблоками, еще не совсем одичавшими и очень крупными. Точнее, не сад - так, три дерева, но два больших пакета набрали. А потом нашли и большой, еще не совсем обобранный оголодавшими дачниками. Hо там не было дохлых собак. Я вот все думаю, может, та собака сад сторожила?

5 апреля 1999 года