У порога мечты

Эшли Элисон

Она так произнесла имя этого доктора, что Ларри сразу же почувствовал, как ревность схватила его за горло своей холодной рукой, и на несколько бесконечно долгих секунд он почти утратил способность дышать.

— Благодаря доктору Сандерсу, — не заметив его реакции, продолжила Саманта, — я избавилась от всех тех комплексов и страхов, что преследовали меня с самого раннего детства. Только представь себе, как чувствовали себя мои родители, когда отовсюду только и слышалось: «Как у такой красивой пары мог родиться такой ребенок?»

—

А этот, доктор Сандерс, он… ну… ты все еще общаешься с ним? — делано безразличным тоном обратился к ней Ларри.

Уловив перемену в его тоне, она сразу поняла, какие именно чувства испытывает он в этот момент но, никак не отреагировав внешне, сказала:

— В тот день, когда я улетела в Нью-Йорк, к нему вернулась его жена, а совсем недавно у них родилась девочка, и они назвали ее Самантой.

Не сказав ни слова неправды, она, однако, умолчала о том, что произошло между ней и Роем Сандерсом, справедливо рассудив, что ее прошлая жизнь касается только ее одной.

— Ты удивительная девушка, Саманта, — притянув ее к себе, пробормотал Ларри. — Ты так непохожа на всех тех женщин, с которыми сводила меня жизнь и которыми кишит Нью-Йорк.

Глядя в ее глаза, Ларри чувствовал, как небывалая легкость охватывает все его существо и весь он словно растворяется в этом бездонном шоколадном озере. Теплота, исходившая от нее, словно растопила ледяной ком в его душе, вот уже сколько лет мешавший ему жить полной жизнью, и, повинуясь той силе, что неудержимо влекла его к ней, начал целовать ее сомкнутые губы. Медленно раздвигая их языком, он почувствовал сначала едва заметное, а затем все более смелое ответное движение.

Его руки скользили по ее телу и постепенно вся ее одежда оказалась на полу. Давно уже он не чувствовал такого влечения к женщине. Все, с кем он был близок последние несколько лет, напоминали ему оживших манекенов, Саманта же была живая.

Проводя руками по изгибам ее тела, он знакомился с каждым бугорком и впадинкой. Крошечный шрам на левом бедре, родинка на правом предплечье и два длинных шрама на левой стороне ребер. Ее тело было для него сейчас тем неведомым миром, который ему предстояло еще исследовать, и одна только мысль о том, сколько тайн сокрыто в нем, заставляла его забыть о привычной осторожности и отдаться звучащему в нем голосу страсти.

Ощущая его руки на своем теле, Саманта чувствовала, как проваливается в какую-то бездонную пропасть, которая, как она поняла сейчас, и есть наслаждение. Не имея практически никакого сексуального опыта, она, следуя одной лишь интуиции, познала за одну ночь то, что с другим мужчиной, возможно, не смогла бы познать и за целую жизнь. И дело было вовсе не в опытности партнера, просто это был ее мужчина, тот, кого сама судьба предназначила для нее.

Тела их сплетались в страстных объятиях, и не было в тот момент никого счастливее их.

Дотрагиваясь поначалу робко, а затем все более смело и раскованно до его тела, Саманта испытала самое

настоящее откровение. В ее глазах тело этого мужчины было настолько красиво и совершенно, что непрошеные слезы сами наворачивались ей на глаза. Проводя по нему рукой, она чувствовала его ответную реакцию и была счастлива, оттого что смогла породить в нем такую страсть.

Все было забыто. Ночь окутала их своим мягким покрывалом, и проникший в комнату свет уличных фонарей населил ее причудливыми тенями, которые, словно невидимые стражи, охраняли их от всех превратностей внешнего мира.

Снова и снова отдаваясь порывам страсти, они совсем забыли о времени и очнулись, когда за окном появились уже серые предрассветные сумерки.

— Ты жалеешь, что мы не попали в «Табаско»? — ласково проведя пальцем по ее щеке, спросил Ларри.

— Нет, конечно. Разве можно сожалеть о том, что было так прекрасно? Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой, Ларри. Наверное, мне следовало бы умолчать о своих чувствах, но мне почему-то очень хочется, чтобы ты знал о них.

— Твоя прямота, Саманта, меня обезоруживает, — пробормотал Ларри. — Мне даже начинает казаться, будто я не взрослый мужчина, а подросток, затащивший в постель свою первую подружку.

— А кто была твоя первая подружка? — лукаво улыбнулась Саманта.

— Можешь мне не верить, но она была очень умной и… некрасивой. Сейчас она вице-президент одной крупной корпорации, а в годы учебы была лучшей студенткой колледжа. Мы познакомились в студенческом клубе, и, когда я прислушался к тому, о чем она говорила в тот день на собрании, я тут же перестал замечать ее, мягко говоря, непривлекательное лицо. Мы встречались почти год, а потом она вышла замуж за моего лучшего друга. В то время это был страшный удар для меня, но потом все как-то забылось, боль прошла, и мы даже остались друзьями.

— Жаль, что я не была знакома с тобой в те годы, — усмехнулась Саманта. — Может, у меня тоже появился бы шанс почувствовать себя красавицей.

— Если бы я искал в женщине лишь внешнюю привлекательность, — неожиданно серьезным тоном откликнулся на ее слова Ларри, — то давно бы уже женился на одной из голливудских старлеток. Мне же, в отличие от моего братца Луиса, нужно нечто другое. В тебе, Саманта, есть то, что я уже отчаялся найти в женщине, и я сделаю все, лишь бы только не потерять и не разочаровать тебя.

— Звучит немного напыщенно, но ужасно приятно, — улыбнулась в ответ на его слова Саманта. — Ну а теперь, раз уж мы не попали на ужин в «Табаско», может быть, ты захочешь все же отведать мою стряпню? Готовлю я не так чтобы очень, но кое-что все же умею. Как насчет жареного цыпленка и салата из свежих огурцов?

— А как тогда насчет завтрашнего… Нет, — взглянув на часы, поправил он себя, — уже сегодняшнего ужина? Я хочу представить тебя моим родителям, Саманта, и думаю, что рождественский ужин прекрасно подойдет для этой цели.