У ПРУДА
Шрифт:
От портрета, казалось, исходило тепло и Катя интуитивно протянула обе руки, но взять почему-то не решилась, а только провела пальцем по узорчатой раме. И смотрела на ту Катю, которая беззаботно распахнула глаза, и через них, будто открывала ему всю свою душу. В один застывший миг, портрет выплеснул все её чувства.
– Как же он смог … Такое…Показать… красками? – подумалось ей, - и платье то же самое…
Стук дверей прервал Катины размышления. Ирина вышла из комнаты и сходу сказала:
– Ну,
– Идём?
– Угу! – кивнула она.
ПРЕДСКАЗАНИЕ
На улице было свежо. Вечерело. Лёгкий ветерок играл листвой на берёзах. Солнце застряло в лиловых тучах, нависших над самым горизонтом.
– Прогуляемся? – предложила Ирина.
Они пошли вдоль единственной улицы, посередине Катя, Кирилл и Ирина - по краям.
– Года два назад, - начала Ирина, - мы с тобой ездили в монастырь, помнишь? – обратилась она к сыну.
– Да.
– Ты тогда гулял у стен и разговаривал с реставраторами из Ленинграда… А я узнала, что в монастыре живёт монах, к которому многие ездят со всех мест. Одних он исцеляет, других утешает, советует что-то, кому захочет и будущее предсказывает…
Не удержалась я тогда, позвала тебя с собой, но не стала говорить для чего… В монастырь женщин не пускают, посетителей он принимал в домике, что возле церкви приходской. Гуда все и приезжают по своим нуждам. Кто помолиться, кто… Зовут монаха – отец Иннокентий. Таких много в России по монастырям…
Вот. Дождалась я своей очереди. Вошла в домик. Он молча посадил меня на лавку и сел напротив. Смотрит, смотрит на меня и молчит. Я тоже молчу. Потом как разревелась. Сижу – ревю. А он – молчит. А я опять…
Ирина замолчала вдруг. Смахнула слезу платком, шмыгнув носом…
– Потом, поуспокоилась, вроде, а он встал и вышел молча. Вошёл опять, и держит что-то в полотно завёрнутое…. Я поднялась со скамейки, а он протягивает мне это. Я взяла, не спросив ни слова. Он обнял меня за спину и к двери повёл…. Открыл дверь и говорит:
– … Когда оскорблённая душа вернётся с радостью, и ты счастлива будешь. Не томись, матушка. Не долго ждать…
Перекрестил меня и сказал:
– Ступай с Богом…
– А я вышла и только повторяю слова его, что б не забыть… Развернула свёрток потом, а там – икона эта, что ты, Катенька, в комнате у меня видела.
Ирина замолчала не надолго.
– Я только теперь начала понимать. Он говорил о душе Малевской Екатерины, что на усадьбе жила…
У Кати кольнуло сердце…
Некоторое время все шли молча. Каждый погрузился в свои мысли. Почти скрывшееся солнце нарисовало в облаках причудливую светящуюся
– Тётя Ира, - спросила вдруг Катя, - а как они будущее видят, монахи?..
– Не знаю, Катенька, - со вздохом ответила Ирина, одно скажу точно: - Надо чистую душу иметь, и любовь большую к Творцу и к людям. Тогда человеку многое по силам становится.
Пока Кирюша рос, я многое передумала. Здесь легко думается. Спокойно здесь. И про будущее тоже, много думала… Скорее только про будущее…
Не всем монахи предсказывают… Вот ты вернулась, Катя, - ты так решила. Ты и не могла поступить иначе, потому, что ты – такая есть. А у другого, мысли бегают в разные стороны, он сам не знает, чего хочет. И как он поступит, он тоже не знает…. Такому будущее, наверно, трудно предсказать. Вот и живёт человек, как получится. А надо верить! И я верила. И ждала.
... Не должен человек страдать. Человек – образ Божий! А Бог – это свет и любовь! Так в Библии сказано… Выходит, мы сами творим своё будущее…. Ты понимаешь меня?
– Да, понимаю, кажется, – ответила Катя робко и облегчённо вздохнула.
– Вот родители удивятся… - подумала она вслух.
– Ну что, - остановился Кирилл, - обратно?
– Обратно? – переспросила Катя, заглянув ему в лицо:
– Ни за что! – и засмеялась.
Ирина улыбнулась, посмотрев на Катю. «Счастье – оно беззаботно»… - подумала она.
Незаметно подошли к дому. Ирина остановилась, повернувшись лицом к Кате:
– Ну что, пойдёмте кормить щенка!
«А она славная, а я так боялась!» – подумала Катя. Все вошли в дом. Кирилл заглянул к себе в комнату, не зажигая свет.
– Спит, - сказал он не громко.
– Не тревожь его, - так же не громко сказала мама, - после покормишь, хорошо?
– Угу… - разглядывал спящего щенка Кирилл.
Катя подошла к своему портрету и снова залюбовалась им, как заворожённая…. Подойдя сзади, Кирилл осторожно обхватил Катю руками. Она опустила ему голову на плечо:
– Кажется, ты меня слегка приукрасил!
– Что ты…, ты ещё лучше! – сказал он взволнованно.
– Нам пора… - прошептала Катя, поздно уже…
– Бери его, - очень тихо заговорил Кирилл, показывая глазами на портрет, - теперь он твой!
– Я боюсь! – шепнула Катя.
– Хм… - ухмыльнулся он. Отпустил Катю и медленно подошёл к полотну. Чуть постоял, потом взял осторожно и протянул Кате:
– Держи…
Катя осторожно и робко, как берут на руки младенца первый раз в жизни, взялась пальцами за раму.
– Не бойся, он лёгкий – шепнул Кирилл с улыбкой.
– Да не того я боюсь…, Кирюш…, дай пакетик… - не отрывая глаз от своего изображения, шепнула Катя.
Когда они подошли к двери, из комнаты вышла мама. Она была в халате.