У рассвета цвет заката.Книга 1
Шрифт:
— Вайра? Не малявка?
Он покачал головой и ответил теперь точно серьезно:
— Выросла моя малявка, а я этого не заметил.
— Теперь заметил?
— Не теперь — тогда. Просто, вдруг, увидел. Удивительное было открытие, я не знал, что с ним делать.
— Теперь знаешь?
— Знаю. Пойдем все смотреть.
Ну да. Это Лефлан. Больше можно не спрашивать, если тему сменил. А и не надо. Столько подарков, столько чудес за один раз… Такого даже во сне не бывает.
— Леф, а как тут ходить? По ним жалко.
Это, правда, было проблемой. Кроме маленького участка травы, где мы стояли, просветов в цветочном ковре не виднелось. Не наступать же на такую красоту?
—
Цветы, действительно, оказались умными, расступались перед нами и снова сливались за спиной, а мы шли, как я мечтала когда-то, глядя на Райна и Мэлу, близко-близко, и Лефлан обнимал меня. И рассказывал:
— Народ здесь потрясающий. Ни войн, ни бед, обычных обид, практически, не случается. Полное взаимопонимание. И к пришельцам отношение… Первый раз видят, а всем рады, всем готовы помочь. Знаешь, даже шокирует немного. Идешь и тебе все улыбаются. Я первый раз уходить отсюда себя заставлял, поверить не мог, что такое бывает. И уровень развития — колоссальный, технологии такие, что нам до них веками ползти. Немного сама увидишь, сможешь оценить. Представь, у них аппараты есть, которые за солнце летают, в дальний космос. Мы и про ближний не слышали. Эх, нам бы лет сто спокойных, без войн, можно было бы науку так подвинуть… А может и подвинем еще. Полетишь со мной к звездам?
— Я с тобой куда угодно полечу, пойду, побегу. Если возьмешь.
— Возьму. Кого мне брать, если не тебя? В неизведанное можно только с теми идти, кто не предаст, иначе — полный стазис. Ты меня пока всего раз подвела, с рождением опоздала…
— Леф!
— Что? Еще целый год, Вайра. Это кошмар!
— Леф… — догнавшая меня мысль была из области неприличных, а потому нежданных, и не давших заметить смех в его голосе. — Если ты про то, что бывает у мужчины и женщины…
— Если ты про то, что ради меня на все согласна, — вот теперь от смеха не осталось и следа. — Вайра даже думать в эту сторону не смей. Ясно? В Храм ты войдешь чистой. Вопросы?
— Нет. Но…
— И «но» нет. Или всего остального тоже не будет. Согласен, шутка была неудачной, больше на эту тему не шучу. У нас жизнь впереди и пускай она начнется с чистоты, как должна.
— Да. Пускай. А ты шути, ладно? Леф, мне нравится, когда ты шутишь. Мне все нравится. Когда шутишь, когда серьезный, когда у тебя все получается или взрывается, а потом все равно получается. Мне не нравится только, когда ты меня прогоняешь. Не прогоняй меня, ладно? Никогда! Даже на чуть-чуть. Мне плохо без тебя, Леф… Ой… Я не хотела этого говорить…
— Ты это писала.
— Неправда! Я потом исправляла… Ой…
— Да, Вайралада Эргон, агент из тебя… Хорошо, что передумала. Вайра, это без твоих шифровок читалось, в каждой строчке…
Лефлан говорил, а у меня рушилось все… Он не знал, что я в агентурной группе. Не знал. И пришел, потому что… Ему сказали что-то другое. Шифровки, боевка, армейская разведка… Любая группа, кроме агентуры. И все, что у нас было, все это… Получается, я его обманывала? Я обманывала Лефлана. А если он узнает правду… Он должен узнать правду. Обязательно. Ведь все его планы про нас, они могут… измениться?.. Нет, отмениться.
— Леф, а название мира что-то означает?
Я не собиралась это спрашивать, я собиралась все рассказать Лефлану.
— Не хочешь об этом? И не надо. Забыли. А название — да, означает. Скайэтуаль — Звезды, спешащие в небо. Анд говорит это название по нескольким мирам разбежалось, теперь в разных языках «скай» — небо, а «этуаль» — звезда, или — наоборот, кто как их увязал.
Как-то не до вопросов перевода мне было. Я себя чувствовала, словно этой звездой, будь она скай или этуаль,
— Анд — это Манжур? Вы дружите?
Тот же результат. Мой язык выдавал совершенно не то, что диктовал ему мозг. И выдавал так непринужденно и естественно… Что все это значит?
— Дружим, работаем. Он талантлив до бескрайности. Потом покажу, что у нас получилось. Пока сюда смотри.
Ахала и восторгалась я тоже естественно и непринужденно. Но и восторгаться было чем. Долина с цветами на самом деле оказалась островом. Парящим в воздухе среди гор. Мы стояли на самом его краю. Зрелище невероятное и захватывающее, на несколько мгновений сумевшее перебить то невероятное, что творилось у меня в голове. Даже представить было немыслимо, что такое возможно. И про остров, и про обзаведшийся небывалой самостоятельностью язык. У нас были артефакты, останавливающие излишнюю разговорчивость, но они работали не так: предупреждающий импульс, физическое воздействие и временная немота, если первые два способа не помогли. Артефакт был при мне и никак не реагировал. Я сделала третью попытку, осторожно выстраивая предложение. Почти получилось. В мыслях было: «Тот вариант тебя так и не устраивает?». Леф понял бы, о чем речь. Прозвучало:
— Новый вариант тебя устраивает?
— Честно? Меня устраивает единственный вариант: твоя полная безопасность. Но совсем из школы ты не уйдешь. Так? Так. В этом случае шифровальщица — оптимально. На мне только самые сложные не проверяй, я на шифрах не специализировался. Вайра, давай сегодня отдохнем от этого всего, оставим Мелонту в Мелонте, а здесь будем я и ты. Скоро солнце взойдет, будет видно города. Захочешь, можем подать сигнал и за нами пришлют флаер.
— Что пришлют?
— Флаер, аппарат летающий. Воздушная карета.
— А ты хочешь?
— Нет. Я хочу побыть с тобой вдвоем. Анд время не ограничивал, но тебе тяжело будет. Первый выход, больше двенадцати часов нежелательно. Лучше потом еще придем.
Этого «потом» могло не быть. Вернемся домой, я выясню, что со мной и найду способ все рассказать Лефлану. А пока… Пусть у нас будет немного счастья. Как будто мы правда вместе и все хорошо…
— И я хочу вдвоем. Не надо флаер, мы отсюда на город посмотрим.
Мы сидели, обнявшись, на краю парящего в воздухе острова и смотрели на встающее солнце, на город, выплывающий из-за гор. Наверное, он был очень далеко, казался игрушечным, созданным руками талантливейшего мастера, с изящными зданиями, арками мостов, вычурной сетью непонятных стеклянных труб, и цветными горошинами, пролетающими в них. Людей было не рассмотреть, крошечные разноцветные точки. Лефлан объяснял, что стеклянные трубы — это дороги, горошины в них — транспорт, кареты без лошадей, другие горошины, свободно носящиеся над городом, — флаера, а мосты — не просто мосты, концентраторы энергии. И о людях рассказывал. Люди Скайэтуаля Лефу нравились.
— Понимаешь, они другие. Настоящие. У них ценности другие, не деньги, не камни, они человека ценят, его личность, любовь, дружбу.
— Манжур говорил, что своим гостеприимством могут замучить.
— Не так. Не в этом дело. Они открыты. Понимаешь? А для нас это непривычно. Кто у нас откроет дверь незнакомцу и даже не задумается, можно ли ему доверять? Ты в Тугдоланте таких не найдешь, не то что еще где-то. Тут животные от людей не бегают, они от них ничего, кроме ласки, не ждут.
Подтверждение слов Лефлана явилось чуть позже. Белое, пушистое, с длинным хвостом, большущими умными глазами и висячими ушами. Стало столбиком в метре от нас, свернуло хвост кольцом и протяжно свистнуло.