У рифа Армагеддон
Шрифт:
"Куин Жессика" быстро пришла в себя после столкновения с "Корисандой" и отклонилась, чтобы встретить приближающийся "Гарпун". На этот раз "Куин Жессика" не допустила ошибки, аккуратно развернувшись в том же направлении, что и ее предполагаемая жертва, и позволив "Гарпуну" пробежать рядом с ней. Сцепные устройства взлетели во второй раз, и на этот раз два корабля направлялись в одном направлении. Они сошлись вместе, бревна застонали и содрогнулись от удара, и еще одна волна чарисийских морских пехотинцев хлынула на палубы "Гарпуна".
Остальные три
Но "Корисанда" уже миновала их, и еще восемнадцать галер устремились на них.
* * *
На этот раз мачта "Корисанды" рухнула.
Корабль капитана Мирджина врезался в борт "Ройял Чарис" с раздирающим, скрежещущим визгом бревен. В обе стороны полетели абордажные кошки; загремели фитильные мушкеты, "волки" и пушки; люди кричали и умирали. Флагман Хааралда заменил свои оригинальные бортовые "соколы" на карронады, и устроенная ими бойня забрызгала палубы "Корисанды" кровью. Королевским морским пехотинцам "Ройял Чарис" также выдали новые кремневые ружья, и смертоносный залп добавил свою долю к бойне.
На мгновение показалось, что исход битвы был решен в этот единственный катастрофический момент, но затем Блэк-Уотер прыгнул на фальшборт кормовой надстройки, обнаженный меч сверкнул в его руке.
– За мной, парни!
– проревел он, и дикий рев гнева вырвался из "Корисанды", заглушив даже крики раненых.
Герцог перепрыгнул через промежуток между двумя кораблями, приземлившись в полном одиночестве на открытом месте, где одно из орудий "Корисанды" превратило чарисийцев в груду искалеченных тел. Его ботинки поскользнулись на скользкой от крови палубе, и он растянулся навзничь, что, несомненно, спасло ему жизнь. Ближайшие чарисийские морские пехотинцы все еще поворачивались к нему, когда на них обрушился поток дополнительных абордажников из "Корисанды".
Его выжившие солдаты и моряки покинули свой собственный корабль, бросившись на флагман Хааралда, наполовину обезумев от ужаса, отчаяния и пламенной решимости добраться до человека, чей штандарт развевался на "Ройял Чарис". Они обрушились на защитников, как человеческая приливная волна, и даже чарисийские морские пехотинцы были вынуждены отступить перед такой яростью.
Атакующие прорвались прямо через центр "Ройял Чарис", затем большинство из них повернули на корму, пробиваясь к кормовой надстройке, в то время как остальные пытались сдержать контратаку морских пехотинцев с бака.
Битва отчаянно раскачивалась взад и вперед в течение нескольких бесконечных минут, но люди "Корисанды" понесли слишком много потерь до того, как они сплотились, а морские пехотинцы Чариса были просто лучшими
А затем, внезапно, корисандская галера "Си крест" обрушилась на свободный борт "Корисанды", и новая волна атакующих хлынула на флагман Блэк-Уотера, используя его как мост, и тоже бросилась в бой.
* * *
Лицо Кэйлеба Армака превратилось в маску мрачной, дикой решимости, когда "Дреднот" врезался в тыл распадающейся корисандской колонны. Он мог видеть запутанный узел смешанных чарисийских и корисандских галер, быстро приближающихся к левому борту "Дреднота", но по крайней мере еще три вражеских корабля уклонились от массированной схватки. Они атаковали флагман его отца, уже вступивший в бой с двумя противниками.
Ему не было необходимости призывать капитана Мэнтира к большим усилиям. Там, наверху, был отец Кэйлеба, но это был также король Гвилима Мэнтира, и Мерлин, стоя позади них двоих, почти физически чувствовал, как Мэнтир наклоняется вперед, как будто добавляя свой собственный напор к ветру, приводящему в движение его корабль.
Тем не менее, они двигаться не быстрее, чем могли, и орудия "Дреднота" открыли огонь с обоих бортов. Единственный способ добраться до "Ройял Чарис" был прямо через корисандские корабли перед ними, и Мэнтир повел свой галеон среди них под всеми парусами, как будто он был десятиметровым шлюпом на гоночной регате на Старой Земле.
Пушки стреляли с дистанции всего в двадцать ярдов. Рявкали кремневые ружья, с вертлюгов на боевых площадках срывались выстрелы "волков", и ответный огонь открыли корисандские "волки", фитильные ружья и пушки.
На таком расстоянии даже медленно стреляющая корисандская артиллерия могла нанести ужасные раны, и одно из орудий главной палубы "Дреднота" получило ядро почти прямо в дуло. Вся пушка и лафет отлетели назад, орудийный ствол перевернулся вверх тормашками, как у наземного дельфина, стоящего на хвосте. Затем он рухнул вниз, как двухтонный молот, раздавив в кашу тех из своего расчета, которые не были убиты ядром сразу.
Секция сетки для гамаков разлетелась в стороны, когда заряд картечи пробил плотно свернутые гамаки, уложенные там, чтобы остановить пули и осколки. Однако эти гамаки никогда не предназначались для защиты от картечи, и смертоносные снаряды убили шестерых морских пехотинцев и трех моряков и ранили еще пятерых. Крики говорили о других жертвах, и снаряд вырвал окаймленный осколками кусок грот-мачты, но артиллеристы "Дреднота" не обращали внимания на резню вокруг них. Это была не просто храбрость или тренировка - это была еще и усталость. Они были сведены к автоматам, настолько сосредоточенным на своем занятии, что ничто другое на самом деле не было вполне реальным.