У рифа Армагеддон
Шрифт:
Он приземлился в полном одиночестве на палубе "Думуэйл" среди плотной массы корисандцев. Трое из них увидели, как он приближается, и сумели вовремя развернуться, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, что привело к тому, что они погибли первыми.
* * *
Сержант Гардэйнер упал с наконечником копья в бедре. Он рухнул вперед, на главную палубу, и мечи и абордажные топоры ждали, когда он упадет.
Воющие корисандцы ворвались по лестнице, которую
Хааралд потерял свой шлем где-то по пути, и холодный ветер трепал его мокрые от пота волосы. Он и мичман Эплин были единственными офицерами, все еще стоявшими на ногах, и он слышал хриплые, задыхающиеся от усталости голоса своих последних защитников. Он посмотрел на их врагов и на мгновение подумал о том, чтобы уступить и спасти жизни своих людей. Но потом он увидел безумие в глазах корисандцев. Они были во власти убийственной ярости, которая завела их так далеко; даже если бы они поняли, что он пытается предложить свою капитуляцию, они, вероятно, отказались бы ее принять.
Я должен придумать что-нибудь благородное, чтобы произнести.
– Эта мысль промелькнула у него в голове, и, к собственному изумлению, он действительно усмехнулся. Эплин услышал это и взглянул на него, и Хааралд улыбнулся бледнолицему мальчику сверху вниз.
– Не берите в голову, мастер Эплин, - сказал он почти мягко.
– Я объясню позже.
А затем корисандцы бросились в атаку.
* * *
Мерлин Этроуз пересек "Думуэйл" во взрыве тел, затем вскочил на палубу "Ройял Чарис" и бросился на корму, убивая на ходу.
Корисандцы, оказавшиеся на его пути, понятия не имели, с чем они столкнулись. Очень немногие из них успели осознать что-то необычное.
Он был, в буквальном смысле, машиной для убийства, вращающимся вихрем из невероятно острой стали, приводимым в движение силой десяти смертных мужчин. Его клинки рассекали плоть, доспехи, древки копий и абордажные сабли, и никто не мог встретиться с ним лицом к лицу и остаться в живых. Тела и куски тел отлетали от него, разбрызгивая кровь и отрубленные конечности, и он прошел сквозь своих врагов, как лавина, больше сдерживаемый их трупами, чем их оружием.
Но между ним и кормовой надстройкой "Ройял Чарис" были сотни таких врагов.
* * *
Кэйлеб не мог уследить за прыжком Мерлина. Никто не мог этого сделать, но он и его телохранители продолжили свою собственную атаку вдоль сетки гамаков. Фейркэстеру каким-то образом удалось оказаться перед принцем, и дородный морской пехотинец первым направился к "Думуэйл". Морские пехотинцы, уже находившиеся на борту галеры, узнали принца и его телохранителей и удвоили свои усилия, стараясь оставаться между ним и его врагами.
Они потерпели неудачу.
Кэйлеб, Фейркэстер и Арналд Фэлхан были острием чарисийского
* * *
Корисандцы врезались в тонкое кольцо морских пехотинцев и моряков, защищавших Хааралда. В течение нескольких невероятных мгновений обороняющиеся держались, отбрасывая своих врагов назад. Но затем один или два из них выпали из строя, и корисандцы хлынули через бреши.
Чарисийцы отступили. Им пришлось это сделать. Они разбились на маленькие группы, сражаясь спина к спине, умирая, все еще отчаянно пытаясь защитить короля.
Хааралд оперся на кормовой поручень, больное колено горело от мучительной необходимости выдерживать его массу, и его меч зашипел. Он зарубил атакующего моряка, затем крякнул от удара, подобного молоту, когда корисандский солдат обеими руками ударил его в грудь задней частью абордажного топора. Этот острый шип был специально предназначен, чтобы пробивать броню, но он отскочил, не оставив на его нагруднике никаких следов, и корисандец недоверчиво вытаращил глаза, когда меч Хааралда пронзил его горло.
Он откатился в сторону, и на мгновение перед королем образовалась брешь. Он поднял глаза и увидел корисандца с арбалетом со стальным болтом. Каким-то образом мужчине действительно удалось перезарядить оружие, прежде чем он вскочил на фальшборт кормовой надстройки. Теперь он целился прямо в Хааралда.
– Ваше величество!
Гектор Эплин тоже видел арбалет. Прежде чем Хааралд успел пошевелиться, мальчик бросился перед ним, предлагая свое тело, чтобы защитить своего короля.
– Нет!
– крикнул Хааралд. Он отпустил кормовой поручень, его левая рука метнулась вперед и поймала тунику Эплина сзади, и он стал поворачиваться, дернув мичмана назад и развернувшись, чтобы подставить заднюю пластину своей кирасы.
Арбалетный болт ударил его прямо в спину и с визгом отлетел в сторону, отраженный пластиной боевой стали. Он почувствовал его сокрушительный удар, затем ахнул от боли, когда что-то еще впилось в его правое бедро, чуть выше колена.
По крайней мере, это не здоровая нога!
Эта мысль мелькнула у него в голове, когда он повернулся обратно к противникам. Ранивший его корисандский матрос с рычанием отвел абордажную пику, замахиваясь для нового удара, но Эплин со всхлипом пронесся мимо Хааралда. Худощавый паренек метнулся под пику, держа саблю обеими руками, и корисандец закричал, когда лезвие вспороло ему живот.
Он рухнул, схватившись за смертельную рану, и Эплин, пошатываясь, отступил к королю.
Они были единственными чарисийцами, все еще стоявшими на ногах, и Хааралд отчаянно ударил в грудь моряка, надвигающегося на Эплина справа, в то время как рыдающий мичман рубанул другого корисандца, угрожавшего королю слева. Мальчик вскрикнул, когда в его левое плечо вонзился меч. Он чуть не упал, но удержался на ногах, продолжая рубить тяжелой саблей. Удар меча отскочил от кольчужного рукава Хааралда, и король тоже отшвырнул этого моряка в сторону, но все же почувствовал, что слабеет, когда кровь потекла по его правой ноге.