У сердца нет морщин

Хамаганова Татьяна

– Моя мама была совсем молодой, когда меня рожала, потому испугалась и оставила меня в роддоме, так мне объяснили, – просто сообщил Вася. – Если бы она меня не бросила, она сейчас гордилась бы мной.

У Петра Сергеевича сжалось сердце, а душа изошла непонятной тоской, он порывисто прижал мальчика к себе:

– Василий, будем с тобой дружить! Какое замечательное у тебя имя!

– Да? – удивился тот, – меня все Васькой окликают, как котенка.

С той поры у Петра разум наполнился не только шахматными этюдами, но еще какой-то доселе непонятной любовью. Он стал часто навещать Васю, играть с ним в шахматы, благо для этого

не нужны ни спортзал, ни площадка, ни дорожка беговая. Парнишка очень радовался, когда приезжал Петр Сергеевич.

– Василий, я хочу тебя усыновить, как ты на это смотришь? – спросил однажды он.

– Хотел сам предложить, но стеснялся, – живо отозвался Вася. – Я согласен!

Но не тут-то было! Заведующая наотрез отказалась доверить мальчика одинокому мужчине-холостяку. Петр как юрист понимал ее, потому нужны были убедительные доказательства, что он хороший, нормальный мужик и на усыновление пошел, потому что полюбил Васеньку. Крепко подумав, решил обратиться к Анне:

– Аннушка, мне надо с тобой поговорить.

– О чем? – спросила та беспечно.

Он вкратце рассказал про мальчика-сироту и про свое намерение усыновить его.

– Чем я могу помочь? – спросила удивленная Анна.

– Пойдем вместе к заведующей, скажем, что живем с тобой в гражданском браке?

– Что?! – воскликнула та, – Петр Сергеевич, ты меня шокируешь!

– Тем более что ты мне очень нравишься, – потупил взор Петр.

– Да? А почему ни разу не показал вида, что я нравлюсь?

– Ты молодая, потому и не рискнул, – вздохнул Петр Сергеевич.

– За другого человека решать не можешь, – покачала головой Анна. – Вообще-то терпеть не могу что-то делать обманом, но раз я тебе нравлюсь, значит, мизерная доля правды есть. Мне жалко мальчика, у меня племянников трое от двух старших сестер. С младых ногтей с ними вожусь.

– Понимаешь, Аннушка, – обрадовался Петр Сергеевич, – я с детства мечтал стать гроссмейстером, но не получилось. А Васенька блистательный шахматист, у него поразительный ум. Ну, окончит он школу, выйдет из детдома и куда пойдет? Ни дома, ни родни, ему будет совсем не до шахмат. Пусть он осуществит мою детскую мечту, я все сделаю для этого. И потом, он замечательный парнишка, тебе понравится!

– Уже нравится, и вы начинаете нравиться мне своей добротой, – улыбнулась Анна, почему-то перейдя на «вы».

– Не шутишь? – удивился Петр.

– Какие могут быть шутки. Постараемся с вами ради ребенка. Кто его знает, а вдруг и на самом деле что-то получится у нас. Эх, не романтики мы с вами, – засмеялась Анна, – все по полочкам разложили!

А в это время Мария Павловна рассказывала Наталье, что у них с мужем как раз все началось с курортного романа.

– Я никогда не искала курортных приключений. Однажды поехала на море. Погода стояла прекрасная, пошла в горы на экскурсию, полюбоваться красивым пейзажем. Споткнулась, и тут же поддержал меня незнакомый мужчина. Дальше пошли вместе. Я уже не замечала красоту природы, а только восхищалась его эрудицией, галантностью, улыбкой. Было ощущение, что мы друг друга знаем давным-давно.

– Значит, судьбе было угодно свести вас, – произнесла Наталья.

– С тех пор и не расстаемся.

Петр Сергеевич и Анна убедили-таки заведующую доверить им Василия. Пока собирали нужные документы, они очень сблизились, а потом благополучно прошли все инстанции, и наконец-то у Петра Сергеевича появился сын любимый,

а у Васи – отец. Это был праздник! Вместе с Аннушкой торжественно ввели Василия в его дом.

– Поздравляю с переездом, Василий Петрович! Теперь будешь играть в шахматы с папкой у себя на диване, – погладила его по голове Анна.

– Можно я вас буду называть мамой? – серьезно посмотрел на Анну Вася. – Понимаете, я никогда никого не называл мамой, но всю жизнь мечтал об этом!

– Я твоя мама, – произнесла вздрогнувшим голосом Анна, прижав к себе Васю.

Дорога в деревню

Однажды Мария Ивановна получила письмо от дальней родственницы – тети Агриппины. Это было неожиданно, так как они не общались, женщина просто знала, что есть такая родственница в деревне Березовка. В письме тетка просила срочно приехать к ней, что она уже старая и очень скоро покинет этот мир. Ну как не откликнуться на такое сообщение! Мария Ивановна отпросилась на работе и спешно выехала к ней. Деревня Березовка в тридцать домов стояла немного в стороне от большой дороги, возле леса. Труда не стоило найти ее дом: первый же встречный указал. – Манечка, – обрадовалась тетушка Агриппина. – Приехала! Я и не надеялась, получишь ли ты письмо, может, адрес поменяла или еще чего. – Тетушка! Здравствуйте! – обняла ее Маня. Агриппине Васильевне было почти девяносто лет. Ветеран войны, имела награды, была уважаемым человеком в районе. Всю жизнь жила одна. На войне была санитаркой, спасла не одну жизнь, вернулась домой, а в их небольшой деревеньке мужиков-то почти не осталось, потому и замуж не вышла. Боевая, сильная духом, помогала всем, бралась за любую работу, так и прожила всю свою жизнь в трудах и заботах.

– Миленькая моя, сейчас чаю поставлю, – покряхтела бабка, поднимаясь с кровати.

– Сидите, сидите, тетушка! Я сама поставлю, – засуетилась Мария Ивановна.

За чаем Агриппина Васильевна поведала, почему вызвала ее.

– Мы с твоей бабушкой были троюродными сестрами. Но так уж случилось, что из всей нашей родни одна ты осталась, Манечка.

– Неужели больше никого?

– Никого. Я всех перебрала. У тебя есть дети?

– Двое, два сына – Гена и Андрюша. Они у меня уже взрослые. Геннадий окончил институт, инженер, Андрюша учится на юриста.

– Муж есть?

– Мы с ним развелись давно. Стал пить. Я решила не посвящать свою жизнь борьбе с алкоголизмом, потому что это было бесполезно. Зато у меня выросли хорошие парни, Гена собирается жениться.

– Значит, все силы бросила на воспитание детей, это правильно.

Вечером перед сном тетушка Агриппина подозвала Маню и сказала:

– Знаешь, милая, я ведь на днях уйду туда, – указала она пальцем в небо. – Очень прошу тебя, сохрани мой дом. Ему уже больше сотни лет, но он крепкий, фундамент окаменевший. Будет тебе дача бравая, земли много. Картоху посадишь, овощи.

– Постараюсь, тетушка, обязательно. Только не торопитесь.

– Деточка, на комоде стоит шкатулка, принеси-ка ее.

Мария подала ей довольно объемную старинную шкатулку из ракушек. Таких уже нигде не сыщешь. Тетушка достала ей листок завещания, заверенный нотариусом, где говорилось, что дом и все подворье переходит во владение Марии Ивановны Павловой.

– И еще, милая, вот в этом шелковом мешочке лежат мои золотые сережки, цепочки, колечки, брошка, любила по молодости украшения. Дарю тебе.