У смерти твои глаза
Шрифт:
– Точно так. Сообразительный.
– Самое подходящее место.
– Утром, как мы информацию получили, сразу же в Кронштадт сгоняли. Но груз успели увезти. До нашего прибытия.
– Ночью. У них была целая ночь форы.
– Ага. Точно. Ночью они его и увезли. Куда – неизвестно. По накладным числится одно местечко. Проверили мы его, но там полная пустота. Никто никогда не слышал о такой фирме. Мы оказались в тупике. – Дубай поднял бокал со стола и допил коньяк. – Теория твоя подтвердилась. Но нам от этого не легче. Есть какие-нибудь идеи?
Я посмотрел на Кубинца. Только бы он не вздумал выступать со свежими идеями.
Я улыбнулся. Было что-то комичное в том, как мы сидели в кабинете при выключенном свете. Только тусклое мерцание настольной лампы. И обсуждали план боевых действий. Словно шпионы из старого наивного фильма, который сразу после выхода в свет раздергали на анекдоты и цитаты.
– Ты чего улыбаешься? Что-то не вижу причин для веселья, – разозлился Дубай.
– А никаких причин и нет. Новостей, впрочем, тоже, – не замечая его злости, ответил я.
Молодец Кубинец. Ни один мускул не дрогнул. Ничем не показал удивление, а ведь явно изумился, услышав мой ответ.
– Дерьмо, – резюмировал Дубай. – Мы в полном дерьме.
Он выскочил из кресла, как снаряд из жерла пушки. Подхватил со стола бутылку коньяка, наполнил до краев бокал – пара капель пролилась на пол – и залпом осушил его. По лицу пробежала волна дрожи. Он покачнулся, но устоял.
– Короче, Качели хочет видеть тебя. Завтра.
Дубай хлопнул бокал на стол. Бокал выстоял. Стол тоже.
– Ресторан «Корчма». Знаешь адрес?
Я кивнул. Еще бы не знать «Корчму». В моем детстве это местечко было легендарным. Там собиралось все дно Петрополиса. Весь криминалитет. Первое упоминание о «Корчме», отложившееся в моей памяти, приходилось где-то на мое десятилетие. Мы проезжали с отцом мимо ресторана. Он указал на него и просто так, буднично сказал: «Здесь вчера человека убили. Ножом в спину». Для меня это была новость. С тех пор многое изменилось. Да и «Корчма» уже не та. Гоша Качели выкупил заведение, сделав его резиденцией. Негласной, конечно.
– Тогда завтра к пяти вечера подъезжай. Качели будет тебя ждать.
– Есть одно «но», – остановил я Дубай, собравшегося уже уходить. – Полная тайна. Никто не должен знать, что я встречаюсь с Кочевеем. Моя репутация превыше всего.
Дубай ничего не ответил. Он просто ушел. Стеблин отправился закрывать за ним. А Кубинец спросил:
– Почему ты ничего не сказал ему?
– Сначала сами все разведаем. А там посмотрим, – отмахнулся я.
– Так бы и сказал, что не хочешь терять инициативы, – высказал мое намерение Кубинец и припал к бокалу с пивом.
Глава 44
На встречу с Кочевеем я отправился один. В конце концов, я изображал Ивана Сапожникова и формально являлся клиентом агентства «Квадро». Долго выбирал, на чем лучше поехать на встречу. Остановился все-таки на «икаре». Если уж мочить репутацию помощника губернатора, то по полной программе. И как это я вчера, когда разговаривал с Дубай, не догадался, что Кочевей для окружающего мира пригласил на встречу чиновника из администрации Пятиримова. Если журналисты пронюхают про это, жди скандала и разоблачительных статей о коррупции в высших эшелонах городской власти. Но меня, впрочем, это касалось мало.
Ираклий и Гонза остались в особняке изображать бурную деятельность.
Полдня, до четырех часов, я убивал время. Проторчал два часа в подвале. Пивоваренные будни. Ничего особенного, но мне они доставили удовольствие. Я наслаждался процессом. Душа пела. Я чувствовал, как бродит вдохновение. Рецепт юбилейного сорта родился из пустоты. Вот его нет. Вот разорвалась секунда, и он уже в голове. Точно мне его заложили откуда-то извне. Не я его сочинил, а мне его надиктовали. Рецепт оказался гениальным, но описывать его не буду. Мне еще на этом деньги делать.
В три часа дня я пообедал чем-то неаппетитным. Кубинец попробовал себя в роли повара. Попытка, мягко говоря, оказалась ужасной. Но я проглотил жирную жидкость с кусочками чего-то почти не прожевываемого, похожего на мясо, крупно нарезанной морковкой и целыми картофелинами. Когда же я обнаружил в тарелке целую луковицу, слизкую и мягкую, похожую на гнилушку, то поперхнулся и отставил от себя тарелку. Поборов тошноту, я попросил Кубинца больше не готовить. Тут уже не до дипломатии, когда дома не поужинать в удовольствие. Лучше продолжать покупать полуфабрикаты, чем есть дрянь, сочиненную Гонзой.
В четыре часа я вступил на борт «икара». Отшвартовался от причала, проложил курс в бортовом компьютере до Арктического канала, что находился в районе Шувалове – Озерки. И включил телевизор. Путешествие до «Корчмы» не требовало моего участия, и я мог немного отвлечься. Но ящик не демонстрировал ничего стоящего. Опять политика, юбилей, скандалы, связанные с коррупцией. Я уже успел заскучать, когда на экране появилось лицо юной дикторши, которая стальным голосом с улыбкой горгоны Медузы сообщила:
– Из достоверных источников стало известно, что сегодня в одном, из ресторанов на окраине города состоится встреча криминального авторитета Гоши Кочевея, известного больше как Гоша Качели, и чиновника из администрации губернатора Санкт-Петрополиса, отвечающего за капитальное строительство жилого фонда.
Я аж крякнул. Вот так утечка информации! Не успели договориться с Дубай, а репортеры тут как тут. Все пронюхали. Везде пролезли. А ведь если им известна такая малость, то стоит ожидать фотовспышек у причала «Корчмы».