У тебя есть сын
Шрифт:
И он демонстрирует мне два вытянутых пальца.
– Матвей, отстань от дяди, - слышу я какой-то замороженный голос Яны.
– Ему пора уходить.
Я не реагирую на голос. И уходить никуда не собираюсь.
Я просто не могу оторвать взгляда от этого неизвестно откуда появившегося глазастого головастика.
Он как будто загипнотизировал меня...
У Яны есть ребенок!
Матвей.
Он ложиться спать в девять и из-за него она работает официанткой.
Из-за
– доходит до меня.
Но почему…
Два года. Это ребенок Роберта?
Тогда почему они не вместе? И почему он не позаботился о ней? Как он мог допустить, чтобы она одна растила сына… А, судя по всему, это так.
Она бросила блестящую карьеру, вернулась домой, устроилась на работу официанткой. И не торопится снова в Москву.
Как она сама мне сказала - из-за Матвея.
Теперь все становится на свои места…
А наглый головастик уже лезет мне на шею.
– Будешь моей лошадкой?
Нет, это нормально вообще?
22
Кирилл
Матвей… сейчас я его увижу. Этого загадочного типа, который ложится спать в девять вечера, позволяет своей женщине работать официанткой и не возражает против того, чтобы она гуляла по ночам с бывшим.
Что ж, я готов к знакомству.
Но, пока его нет, я хочу задать Яне очень важный вопрос.
Он вертится у меня на языке со вчерашнего дня. А, скорее, даже с момента нашей встречи.
Я хочу знать, считает ли она произошедшее три года назад своей ошибкой. Жалеет ли об этом…
О том, что выбрала не меня.
И что спала с другим за моей спиной.
Она должна жестоко в этом раскаиваться!
Я спрашиваю ее.
Но она не успевает ответить.
Потому что в калитку вбегает… Мелкий ребенок. Пацан.
И он называет Яну мамой…
Я просто каменею от шока.
Реально - превращаюсь в столб. В голове ни одной мысли. Только безграничное изумление...
Пацан подбегает к нам. Прыгает на колени к Яне. Обнимает ее.
И с большим интересом смотрит на меня. Своими огромными любопытными глазищами.
Некоторое время мы с этим мелким головастиком удивленно таращимся друг на друга.
Похоже, для нас обоих эта встреча - большая неожиданность.
Но потом я подбираю отвисшую челюсть. И пытаюсь дружелюбно улыбнуться.
Зря я это сделал! Мелкий резко спрыгивает с коленей и Яны и так же резко, без объявления войны, запрыгивает на мои.
Блин...
Он, видимо, сам офигел от собственной смелости. Смотрит испуганно, хотя и с любопытством. А я держу
И, очевидно, побаивается меня. Я ж огромный слон по сравнению с ним.
Не надо меня бояться, чувак.
Я боюсь тебя сильнее…
Я вообще не знаю, как обращаться с маленькими детьми! У меня нет никакого опыта.
– Ты кто?
– вдруг человеческим голосом спрашивает этот головастик.
Разве такие мелкие дети умеют связно говорить? Ну надо же...
– Я Кирилл, - отвечаю я.
– А ты?
– Я Матвей.
– Тебе сколько годиков?
– следует новый вопрос.
– Мне?
– теряюсь я.
– Двадцать восемь.
– Ты уже старый?
– Ну… не очень.
– А я уже большой. Мне два годика.
И он демонстрирует мне два вытянутых пальца.
– Матвей, отстань от дяди, - слышу я какой-то замороженный голос Яны.
– Ему пора уходить.
Я не реагирую на голос. И уходить никуда не собираюсь.
Я просто не могу оторвать взгляда от этого неизвестно откуда появившегося глазастого головастика.
Он как будто загипнотизировал меня...
У Яны есть ребенок!
Матвей.
Он ложиться спать в девять и из-за него она работает официанткой.
Из-за него она уехала из Москвы!
– доходит до меня.
Но почему…
Два года. Это ребенок Роберта?
Тогда почему они не вместе? И почему он не позаботился о ней? Как он мог допустить, чтобы она одна растила сына… А, судя по всему, это так.
Она бросила блестящую карьеру, вернулась домой, устроилась на работу официанткой. И не торопится снова в Москву.
Как она сама мне сказала - из-за Матвея.
Теперь все становится на свои места…
А наглый головастик уже лезет мне на шею.
– Будешь моей лошадкой?
Нет, это нормально вообще?
23
Кирилл
Я, наконец, оборачиваюсь к Яне. И спрашиваю:
– Чей он сын?
– Мой! Понятно? Только мой.
Вот, значит, как...
– Матвей, прекрати! Так нельзя делать, - очень строгим голосом произносит Яна.
Обращаясь уже не ко мне.
Надо же. Никогда не представлял ее в роли строгой мамы. Очень грозно звучит! Я бы сразу наложил в штаны и послушался.
Но Матвею хоть бы хны.
Он забирается мне на плечи. Я обхватываю ладонями его ноги - очень боюсь, что он опрокинется назад.
– Ты там как, нормально?
– спрашиваю я, пытаясь вывернуть шею.