У тебя иное имя
Шрифт:
Хулио взял рукопись и начал листать, делая вид, что читает то одну фразу, то другую. Директор между тем рассказывал об авторе – молодом человеке лет тридцати с большим, по словам директора, будущим.
– Три года назад у него вышел роман и был очень тепло встречен критикой.
– Как его зовут? – спросил Хулио.
– Орландо Аскаратэ.
– Ужас какой.
– Ты его знаешь?
– Нет, просто плохо звучит. Кто дал деньги на публикацию?
– Кажется, какой-то муниципалитет. Скорее всего, они объявляли конкурс и этот Аскаратэ стал победителем.
Директор поручил Хулио прочитать рассказы и изложить в письменной форме свое мнение. И дал понять, что, если оценка Хулио совпадет с оценками остальных, издательство
Хулио вернулся к себе в кабинет и несколько минут ничего не делал. Сначала он немножко помечтал о возможном скором повышении по службе, поздравив себя с тем, что правильно рассчитал все шаги, которые и привели к успеху. Его несколько огорчало, правда, что новость не вызвала у него той радости или тех бурных эмоций, которые, как ему всегда казалось, он должен был испытать в подобной ситуации. Он – собственными силами! – достиг вершин власти в большом издательстве, в большой компании, но не чувствовал никакого удовольствия от этого, словно самые заветные мечты, сбывшись, тут же теряют для нас всякую привлекательность.
А вот мысль о том, что после работы он встретится сначала с психоаналитиком, а потом – с Лаурой, волновала его. И тот и другая, каждый по-своему, давали ему возможность почувствовать себя свободным человеком, с обоими Хулио забывал не только о пустых и бессмысленных интригах на работе, но и о том подобии общения, которое заполняло его дни с того момента, как он вставал с постели, и до того, как, замкнув круг, снова в нее ложился. Мир каждого из них был словно остров, и острова эти были рядом, и с одного можно было попасть на другой, и на каждом произрастали свои плоды, и каждый давал то, чего не мог дать другой.
Время не двигалось. И тогда Хулио взял рукопись Орландо Аскаратэ и начал читать первый рассказ. Он назывался «Конкурс», и речь в нем шла о писателе, который в один прекрасный день придумал, как можно безнаказанно убить жену, оставив всех в уверенности, что произошло самоубийство. Осуществить свой план он, однако, не смог – духу не хватило, и тогда он решил использовать эту идею в других целях: написать детективный рассказ. В тот же день он садится за работу и через две недели ее заканчивает. Довольный результатом, он совершает вполне низкий поступок: показывает рассказ жене, которая, к его удивлению, не возмущается этим новым проявлением ненависти к ней – да и что тут, собственно, возмущаться: их семейная жизнь давно уже превратилась в ад! – а, напротив, поздравляет с удачей и советует отправить рассказ на престижный литературный конкурс. Писатель, польщенный ее неожиданной похвалой, посылает рассказ на конкурс и возвращается к привычным занятиям и привычной ненависти. Проходит короткое время, и его жена кончает жизнь самоубийством, воспроизведя в деталях смерть героини рассказа. Писатель понимает, что если его рассказ получит премию, то будет воспринят всеми как донос писателя на самого себя и ему не удастся доказать свою невиновность. Он тут же пишет организаторам конкурса письмо, в котором просит вернуть рукопись, но проходит несколько тревожных дней (за эти дни писатель сгрыз все ногти на руках и ногах), и он получает вежливый ответ: его желание не может быть удовлетворено, поскольку жюри уже приступило к чтению работ, а следовательно, по условиям конкурса ни одна из рукописей уже не может быть возвращена. Ему советуют тем не менее обратиться к председателю жюри, в руках которого сейчас находится рассказ. Писатель понимает, что попал в умело расставленные силки, но все же добивается встречи с председателем жюри, который сообщает ему, что уже прочитал рассказ и что тот ему настолько понравился, что он собирается за него голосовать и всячески его продвигать. И что он уже отдал рукопись секретарше той организации, что проводила конкурс. Секретарша должна была ознакомить с нею остальных членов жюри. Писатель убивает своего собеседника, и вот тут-то начинается настоящий
На этом месте Хулио прервал чтение и поднял глаза к потолку. История что-то ему напоминала. Но он решил, что просто все детективные истории похожи одна на другую. Однако он не мог не отметить, что эта история очень интересно закручена и написана прекрасным слогом. Он решил не дочитывать рассказ до конца, чтобы не испытать разочарования: он не верил, что Орландо Аскаратэ удалось придумать финал, достойный мастерских завязки и развития сюжета.
И все же Хулио почувствовал укол зависти.
Зазвонил телефон. Хулио снял трубку:
– Слушаю.
– Хулио, я ухожу обедать. Не забудь, что в пять тридцать у тебя встреча.
– Ты же знаешь, что по вторникам и пятницам я хожу на английский.
– Да. И поэтому я назначила встречу на половину шестого.
– Просто сегодня после английского я еще иду к дантисту. Будь добра, отмени встречу до того, как пойдешь обедать.
– Пожалуйста. Как скажешь, так и сделаю. Береги себя.
Он подождал, пока секретарша не уйдет, и поднялся со стула. Часы показывали половину третьего. Все ближе назначенный час.
Пять
«Я болел последние несколько дней. Я и сейчас еще не очень хорошо себя чувствую, но моя мать пригрозила, что, если мне и дальше придется соблюдать постельный режим, она станет приходить и ухаживать за мной. Так что мне ничего не оставалось, кроме как объявить, что я выздоровел».
«На работе мне дали премию и предложили мою кандидатуру на важную должность. Восемь или девять месяцев я делал все, чтобы эту должность заполучить. Я сплел за это время больше интриг, чем за всю предыдущую жизнь, и наконец добился своего. Но новость не принесла мне той радости, которую я ожидал. Удивительно, но она оставила меня равнодушным. А ведь я очень хотел занять это место. Почему же я не радуюсь?»
«Я обедал в баре неподалеку отсюда и за обедом размышлял обо всем этом. Я пришел к выводу, что, наверное, у успеха два вектора: один направлен вверх (это внешняя сторона, та, которую все замечают), а другой – вниз (это цена, которую мы за свой успех заплатили)».
«Какую цену заплатил я?
Ну, я вам прежде уже рассказывал о своих юношеских мечтах – о том, что хотел стать писателем, но все откладывал и откладывал тот день, когда брошу все дела и сяду за письменный стол. Я и сейчас еще мечтаю об этом. Да, еще я хотел стать чахоточным, но мне не хватило таланта».
«Но если говорить серьезно, мне никогда не удавалось написать больше трех страниц подряд, и при этом удалось подняться на довольно высокую ступень в крупном издательстве. Это я решаю, что следует опубликовать, а что нет, но подвластны мне лишь чужие творения. Другие пишут книги, а я решаю их судьбу. И хуже всего то, что, если бы мне предложили поменяться с этими другими ролями, я бы не согласился. Я до сих пор наивно верю, что эти две роли можно совместить. Но интуитивно чувствую, что каждый мой шаг вверх по лестнице власти отдаляет меня от возможности творить. Наверное, именно поэтому известие о предстоящем повышении не обрадовало меня.
Вот, собственно, о чем я думал сегодня за обедом…».
«Если бы мы с Тересой по-прежнему были вместе, если бы она была жива, возможно, мне и удалось бы что-нибудь создать. Она меня… не знаю, как сказать… вдохновляла, что ли? Но вот что интересно: недавно я познакомился с другой женщиной – я о ней еще не рассказывал. Так вот, эта женщина совсем не похожа на Тересу, но иногда мне кажется, что это Тереса, явившаяся мне в другом облике».
«То, что я сейчас расскажу, наверное, покажется вам абсурдом – вам ведь хорошо известно, что я никому и ничему не доверяющий скептик.