У Троицы окрыленные

Архимандрит Тихон

Душой своей человек этот был — ангел. Никого он никогда не обидит, никого не обманет. Даже всякому послушнику поклонится, по-своему улыбнется. Чувствовалось, что в этом простом, мужиковатом старце живет крепкий, сильный дух, благодать Божия, большой духовный и жизненный опыт.

Если говорить об особых добродетелях отца Антиоха, то мы уже ранее упомянули, что душа этого старца украшалась бескорыстием. Совершая отпевания и панихиды в Духовской церкви, старец постоянно был вынужден обращаться с деньгами. Этот «мусор», как называл он деньги, всегда был пред его глазами. Но сердце его было свободно от какого-либо пристрастия к ним. Старец жил высокой духовной жизнью, и потому земные вещи для него были совершенно ничтожными, бесценными. Он

знал другие ценности; другое, духовное сокровище влекло его сердце — добродетельная жизнь, жемчужины смирения, чистоты, кротости, воздержания, бескорыстия. Эти ценности всегда высоки, вечны, и только они являются истинным украшением человека. И только они вводят душу в вечную жизнь, в жизнь с Богом, святыми ангелами и святыми угодниками Божиими.

Как корабль, наполненный всякими сокровищами, тихо подходит к заветной пристани, так и душа праведника, украшенная добродетелями и исполненная духовным богатством, тихо приближается к концу своего земного странствования. Иеромонах Антиох с каждым днем заметно физически увядал, как цветок на заходе солнца. Он уже меньше стал появляться среди братии Лавры. Иногда казалось, что его уже совсем и нет в живых. Но он жил духовно-благодатно и сокровенно, мало показывался людям, физически делался все слабее и слабее. В любимую им Духовскую церковь он теперь приходил изредка, только помолиться. Там отправлял требы уже другой иеромонах, помоложе. А отца Антиоха, как слабенького старца, освободили на покой. Придет, помолится, посмотрит, утрет незваную слезу стареньким платочком — и снова в свою тихую келию.

Он очень привык к своей старенькой зимней рясе. Хотя теперь было лето и он не должен был, как раньше, сидеть в Духовской церкви, но у него и надеть-то больше было нечего. Одним словом, отец Антиох по одежде оставался тот же, что и раньше; физически, телом, увядал, а душой обновлялся.

«Если внешний наш человек тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2 Кор. 4, 16), — говорит святой Апостол. Кто может в полноте понять эту нашу христианскую радость? Радость нового рождения для жизни в ином мире! Радость духовного обновления при бесповоротном ветшании тела! Какое огромное утешение дает нам наша вера в будущую жизнь! Земная жизнь заканчивается, приходит к неизбежному своему концу. Но жизни еще не конец. Она, по существу, только начинается. Настоящая, полная, живая жизнь, жизнь — только в другом, лучшем мире, мире горнем, небесном. Отсюда вполне понятно становится то благодушное настроение старца, когда он доживает уже считанные дни на земле и не теряет душевной радости, великодушия, а напротив, по мере приближения к смерти все более и более радуется и веселится.

«Батюшка, отец Антиох, — скажет ему с удивлением брат, пришедший посетить его в болезни, — да ты ведь вот скоро-скоро умрешь, а все шутишь да улыбаешься». «О дитятко мое, — ответит грубоватым голосом старец, — я только еще начинаю жизнь, только-только!..». А сам тихонечко задумается, затихнет после этих слов. Еще более как-то просветлеет, озарится. Вот она, духовная жизнь-то, как богата и радостна! Чем же, спрашивается, будет утешать себя на склоне лет своих человек, не знающий Господа? Если впереди только одна холодная мрачная могила, сырая земля, черви, тление, небытие?!

Бот и сейчас есть такие ветхие старцы, которые одной ногой, как говорится, стоят уже в сырой могиле. Но сколько света, ясности, воодушевления, надежды в их старческих очах!

Кончился очередной учебный день. Ученые монахи шли из Академии. По дороге встречается отец Благочинный: "Только вот сейчас скончался отец Антиох". Входим в открытую келию. Старец лежит недвижим на своем бедном монашеском одре. Лицо его покрыто белым полотном. Тайна, непостижимая тайна смерти ощутимо витает вокруг. «Только сейчас испустил дух свой», — говорит тихо стоящий около почившего брат. Так и кажется, что старец стоит душой здесь, среди нас, и смотрит на нас своими глубокими очами. При этой

мысли трепет охватывает все члены и рука невольно творит победное крестное знамение.

Старец умирал очень спокойно и благодатно. Накануне он причастился Святых Христовых Тайн и потому душой был спокоен и светел. Часа за два до исхода он даже встал со своей постельки и попил горячего чайку, чтобы немного согреться. Что-то тихонечко говорил, будто с кем беседовал. Потом успокоился, вдруг тихонечко запел, тише, тише… и замолк. Глубоко вздохнул, потянулся и — скончался. По келии прошел тихий ветерок, и… все затихло.

Отпевали отца Антиоха в любимой им Духовской церкви. Народу, кроме братии, было довольно много. Похоронили его на общем городском кладбище в тихой могилке, где он почивает и теперь вечным сном до гласа Архангела.

Когда после всего пришли в его келию, то в ней ничего не нашли. Стол, стул, койка да теплая зимняя ряса. Бессребреник. Трудился целый век в поте лица. И что приобрел, и что оставил? Приобрел сокровище бесстрастия и с ним воспарил к Небу. А оставил по себе добрую и светлую память истинного труженика на ниве Преподобного Сергия.

По зову сердца

Послушник Александр (†1955)

Возлюбил еси смирение;

и зельным бдением и молитвами

цушепагубиыя страсти умертвив…

(Канон Преподобному Сергию)

Молодость… Какая прекрасная пора! Сколько радужных надежд, мечтаний, планов рождается в душе молодого человека! Молодость — весна человеческой жизни, самое цветущее время человеческого бытия. Свежесть, красота, грация, сила — отличительные свойства юности.

Но есть не просто обыкновенная юность, но юность святая. Это нечто гораздо больше, выше, ценнее. Обыкновенная юность предполагает внешнюю красоту, физическую бодрость, смелость фантазии, жажду мирских наслаждений и пр. Святая же юность выше этого. Она безмерно ценна внутренней красотой, благоуханием нежности, девственной кристальной чистотой и высоким благодатным настроением. Есть такая прекрасная книга, которая носит название "Святая юность". В ней описана жизнь святых людей, отражено дивное обаяние их детства, показаны прекрасные черты их благодатной юности. Это не книга, а нежный райский цветник, букет дивной красоты, принесенный из небесных селений. Как счастливы люди, у которых юность была святой! Счастливы, кто не падал в эти ранние годы своей жизни грехами плоти, кто не омрачил своей совести тяжким падением духа.

Вспоминаются здесь слова одного святого отца, который сказал: «Кто прошел безопасно юношеские лета, тот как будто проплыл бурную реку и, оглянувшись назад, благодарит Бога. А иной со слезами на глазах обращается назад и горько ругает себя… Того никогда не воротишь, что потерял в юности. Кто падал, тот достигнет ли того, чем обладает не падавший?..».

Мы живем в такие времена, когда юность окружена многими тревогами, переживаниями, смутами. Минувшая мировая война — сколько она погубила юных душ! Истерзала, изуродовала, искалечила. А теперь разве не гудит грозный набат военной истерии в разных местах земного шара? Но юность хочет жить. Она хочет мира — мира в душе, мира с Богом.

Особое счастье находит юная душа, когда она прилепляется всем сердцем к Господу. Невозможно выразить никакими словами тех блаженных переживаний, какие испытывает юное сердце от любви к своему Создателю. Ведь юной душе, особенно чистой, неоскверненной, смиренно-кроткой и послушной, доступны самые высокие ангельские чувства. А как любит Господь чистое юное сердце! Какой обильной росой нисходит в эту душу благодать Божия! О святая юность! Великий Иоанн Златоуст не находит слов, чтобы достойно воспеть тебя. Да и святые ангелы Божии удивляются твоей красоте и непорочности. И как златокрылые пчелки спешат охранять свой улей, так святые ангелы слетаются светлой толпой, чтобы охранить юную девственную душу.