У Троицы окрыленные
Шрифт:
…Как спешит богомолка в Лавру Сергия Преподобного! Как торопится! Смотрите, все бегом, все бегом и не пообедает как следует дома-то. И что же она делает дорогой? То схватит, другое схватит. А тут еще подвезли сласти и мороженое на тележке. «Свежее, свежее», — кричит румяная продавщица. И наша богомолка давай покупать, и тут же без молитвы, без крестного знамения все это есть. Вот она уже в Лавре, подходит к церковным дверям. «Ради Христа, подайте», — слышится жалобный вопль калеки. «О, эти нищие да безногие, — бурчит недовольная «молитвенница», — все вы пьяницы да кутяги». Вот идет она вглубь храма, чтобы у Бога испросить себе милости и прощения грехов. «Да ведь надо свечечку
Спрашивается, могут такие поступки украсить душу? Нет. Не могут. А только обезобразят еще больше.
Кротость и молчание— четвертый цветочек, украшающий душу.
Вспомни, милый мой друг, о Матери Божией. Первыми же благодатными качествами, какими украшалась Ее пресвятая душа, были кротость и молчание. Какое это дивное сокровище для всякой христианской души, и особенно для души юной! «Юности подобает молчание», — говорит древняя народная пословица.
Но вот посмотрите вы на эту юную девицу. Она и красива, и образованна, и даже талантлива, прекрасно поет и читает церковное. Но как она болтлива! Она, кажется, и минуты помолчать не может или не хочет. Все у нее хорошо, все прекрасно, а кротости и молчания нет. Как малые капли дегтя портят целую бочку меда, так и болтливость портит все добродетели. Посмотрите вы, ведь эта талантливая певица даже на клиросе — во святом месте! — и там не может вести себя прилично. Она улыбается, крутится туда и сюда, как вертушка, а главное — нисколько, нисколько не молчит. Она знает, что молчание — золото. Она и желает, и хочет быть молчаливой, и даже дала на исповеди батюшке обещание, что будет стараться молчать. А вот на деле болтливость снова прорывается. И уж если кто делает ей замечание, так она готова вспылить и наговорить тысячу грубостей. Какой ужасный грех — многословие; какое прекрасное и благодатное украшение для души — кротость и молчание!
И терпениеукрашает душу. И рассуждение,и трудолюбие,и много-много других добродетелей христианских, которые, как живые цветы, вплетенные в венок добродетельной рукой, являются украшением души нашей. Как мы должны, мой милый друг, стараться, чтобы душа наша была красива, чтобы одежда ее сияла девственной белизной и не было бы на ней грязных и темных пятен.
Когда ты была совсем еще крошкой, то в водах таинства Крещения твоя милая душа омылась от первородного греха. О, как тогда ты была хороша, как прекрасна и чиста!
Но вот жизнь! Как она уродует наши души, как калечит! Оставляет на них пятна греха, язвы порока и всяких душевных болезней. И тем не менее мы должны всегда стремиться к лучшему — к истинному покаянию — и в слезах этого второго крещения очищать душу и украшать ее цветами добродетелей.
Монах Бенедикт, в миру Василий Михайлович Залеткин, от юности своей стремился украшать свою душу добродетелями, хранил себя от всяких нечистых помыслов и недобрых дел. Вся его жизнь была постоянной борьбой с гордостью, высокоумием, стяжанием, нецеломудрием и всеми другими страстями. И в Лавру Преподобного Сергия он пришел с этой же целью.
Какой это был дивный монах! Настоящий, не то что мы теперь — только носим название монахов, а по делам своим совсем не монахи. А он был истинный монах.
Все восемьдесят один год своей жизни он только и стремился к тому, чтобы исполнить свои монашеские обеты и угодить Христу.
Помню, что отец Венедикт
Старец Венедикт с виду был худенький-прехуденький старчик, весь белый, как лунь. Но в у нем, в этом изможденном постом и молитвою теле, горела пламенная любовь ко Христу Спасителю. Он сильно любил Господа и всегда носил Его в своем сердце. Он все отдал для Него: детство, и юность, и все свои чувства, и мысли, и теперь не разлучался с Ним ни на одну минуту. Житейское море, бурное и опасное, он переплывал со Христом. Он знал, как страшно плыть без Христа Господа! Даже ученики Христовы, и те погибали без Христа в волнах бушующего моря. Но как только они приняли Господа в свою лодку, море утихло, водворилась тишина.
Как страшно жить без Христа! Как опасно! Отец Венедикт знал это, и потому он никогда не разлучался с Господом, безгранично был предан Ему, любил Его и все был готов отдать Ему. Старец Венедикт очень напоминал мне того мудреца, который тридцать три года искал Христа Спасителя, чтобы принести Ему свои дары — три драгоценных камня.
Это было в дни земной жизни Спасителя. Мудрец и звездочет Артабан угадал по звездам, что на Востоке родился новый Царь, Который должен принести спасение всему миру.
Артабан продал все свое имущество и приобрел три драгоценных камня: рубин, смарагд и жемчуг. Затем он сел на коня и поспешил к условленному месту, чтобы вместе с другими мудрецами (волхвами) отправиться на Восток, так как Звезда таинственная влекла их туда. Но вот в глухом лесу он почти наехал на человека, который лежал на дороге без сознания. Это был старый еврей, пораженный горячкой. Артабан сошел с коня и оказал старику помощь. Пока он приводил больного в чувство, рассвело. Артабан опоздал к месту сбора, волхвы уехали без него.
Старый еврей сказал ему: «Не скорби, сын мой, я читал, что новый Царь родится в Вифлееме; поезжай туда — и ты Его найдешь».
Артабан вернулся домой. Он продал один драгоценный камень и снарядил караван. Преодолев долгий путь по безводным пустыням, ранним утром он достиг Вифлеема. Слезы радости сияли в очах Артабана: сейчас он увидит новорожденного Царя и оставшиеся два драгоценных камня принесет Ему в дар.
Но что это за крики и вопли разносятся по Вифлеему и его окрестностям? Женщины с распущенными волосами, прижав к груди своих детей, бегут по улицам города. Суровые воины, настигая их, хватают младенцев и разбивают о камни. Артабан вбежал в один домик и увидел женщину с ребенком на руках. Она в ужасе и страхе за своего малютку закричала, обращаясь к мудрецу: «Спаси ребенка, и Бог тебя не оставит!» Волхв рванулся к двери — там уже стоял отряд воинов. Мудрец достал хранившийся у него на груди второй драгоценный камень и сунул начальнику. Тот, увидев сокровище, увлек своих воинов в другое место. Малютка остался жив, а мать упала к ногам Артабана и плакала от радости. Затем она рассказала мудрецу, что Мать нового Царя, недавно родившегося в Вифлееме, вместе с Ним бежала в Египет. Артабан зарыдал: «Опять я опоздал, — сказал он. — Вновь пойду искать Его».