У удачи два лица
Шрифт:
— Я не очень хорошо помню теорию, — повинилась я. — Я же говорила, у меня с перемещениями в принципе… не очень. Надо будет, опять же, маму потрясти на эту тему или хотя бы книжку добыть, но как помню — расскажу.
И я принялась за рассказ. Сначала о нашем видении ткани мира, потом — о нашем представлении перемещений из одной её точки в другую. О нитях воспоминаний, желаний и эмоций, помогающих нам совершать эти перемещения. О сопутствующих сложностях и опасностях этого процесса. Кай внимательно слушал, уточнял и дополнял своими версиями, порой задавая ставящие меня
Вскоре мы переместились на более удобную скамейку, где увлечённый диспут продолжился. Уже разбрелись все парочки, на улице стало зябко и неуютно, но мы, обнявшись, продолжали с жаром пояснять что-то друг другу и доказывать собственную правоту. И ощущение, что этого мужчину я знаю гораздо дольше, чем кажется, только окрепло и усилилось.
Опомнились мы, — точнее, это я примазываюсь, опомнился плетущий, а я хоть и начала зевать, но всё равно не подумала о времени, — когда уже всерьёз начало светать, и вместо разбавленной огоньками ночи нас окутали прозрачные предрассветные сумерки.
— Дохлый землерой! Уже ведь утро наступило, — оборвав себя на полуслове, присвистнул Кай.
— Да Дракону под хвост утро, я вот что…
— Нет, давай всё-таки завтра, — рассмеялся он, поднимаясь и заодно поднимая меня. — Нужно поспать; то-то я думаю, что в голове всё путаться начало.
— Ты думаешь? — с сомнением протянула я, озираясь по сторонам.
— Уверен, — отмахнулся он, легко подхватывая меня на руки. — Подумать только, это было, наверное, самое запоминающееся свидание в моей жизни, — мужчина опять тихо засмеялся, покачав головой.
— А, по-моему, замечательно получилось, — с зевком проговорила я. — Я хоть начала понимать твою магию. И кажется, картина мира приобретает новые краски. Но ты прав, надо поспать с этой идеей и утром всё разложить по полочкам. А ты-то не расстроен, что свидания не получилось? — лениво поинтересовалась я, поудобнее умащивая голову на его плече.
— Шутишь? Так легко, как с тобой, мне никогда в жизни не было. И свидание самое замечательное получилось, — возразил мужчина. А дальнейший путь я не запомнила, потому что попросту уснула у него на руках.
— Ёжик, немедленно проснись! — утро наступило внезапно: меня начали немилосердно трясти, оглушительно вопя едва ли не в самое ухо.
— Да идите вы все, — не желая окончательно просыпаться, отмахнулась я и попыталась спрятать голову под подушку. Ценный предмет тут же был отобран, а навязчивый будильник отступать не пожелал.
— Сколько можно спать?! Тут такое! Такое! А ты! Ты!
— Рась, ну чего тебе от меня надо? — я села на кровати, яростно растирая собственную физиономию и пытаясь проснуться. Ощущение было такое, как будто веки я сомкнула буквально пару минут назад, а до этого несколько суток не спала. Впрочем, это было не удивительно: всю ночь мы с Каем проболтали, а до этого я с проклятьем боролась, да и папино явление переживаний добавило. В общем, сплошные волнения, умаялась вечером, а тут ещё поспать спокойно не дают!
— Кай выздоровел! — сияя улыбкой, сообщила она.
— А когда он успел заболеть?
— Тьфу, да я про руку его! Сегодня утром встал — и как ни в чём не бывало, а на все вопросы только загадочно отмахивается «чудо случилось». И, главное, спокойный такой, как будто это всё не с ним! — оживлённо затараторила подруга, которую явно распирало от новостей и желания ими поделиться.
— Здорово, — зевнула я, вспоминая, насколько «спокойным» был плетущий вчера. — А от меня-то тебе что надо?
— Как — что? — почти испуганно вытаращилась на меня медведица.
— И почему это не может подождать до утра-а? — вновь зевнув, я отобрала у девушки подушку и принялась устраиваться досыпать.
— Так уже утро! — жалобно протянула она.
— До полудня, договорились! — уточнила я.
— Тебе совсем не интересно, что произошло?! — через пару секунд уже всерьёз расстроенно спросила Рассвета, и я поняла: либо я откладываю сон на неопределённый срок, либо на меня прямо сейчас смертельно обидятся. Пришлось опять разлеплять глаза и пояснять подробнее.
— Рась, если в двух словах, это оказалась не травма, а проклятие. Я вчера это обнаружила, и вчера же его сняла; знала бы, в чём дело, сразу бы избавила твоего дядю от этой проблемы. У нас такое любой приличный ученик может. Кто же виноват, что Кай такой скрытный, и никому ничего про себя не говорил! — под ошарашенным взглядом девушки я виновато пожала плечами.
— С ума сойти, — наконец, растерянно выдохнула она. — А, ты поэтому так долго спишь?
— Не совсем, но поэтому тоже, — решила быть честной я. — Мы до утра проболтали; зато я, кажется, на теоретическом уровне разобралась в вашей магии. Вот высплюсь, и скажу точно, разобралась или нет и насколько полно.
— Погоди, у меня такое ощущение, что или ты что-то упускаешь, или я что-то не так поняла. Ты походя вылечила его от проклятья, отравлявшего его жизнь почти десять лет, а потом вы просто разговаривали о магии? — подруга разглядывала меня с явным сомнением не то в моей искренности, не то в душевном здравии.
— А что мы должны были делать? — со смешком уточнила я.
— Ну, не знаю… Мне кажется, Кай больше всего мечтал опять взлететь!
— Рась, ему сначала надо привыкнуть, что у него две руки, и только потом уже летать; для полёта надо полностью контролировать своё тело, понимаешь?
— Если с этой стороны посмотреть, то конечно, — задумчиво протянула она. — Но могли бы и о чём-нибудь другом поговорить!
— Могли, — не стала спорить я и состроила просительную мордашку. — А теперь, может, ты всё-таки разрешишь мне немного поспать?
— Ну ладно, — смилостивилась подруга. Видимо, выражение лица получилось говорящим. Не хочу знать, говорящим о чём… — Но когда проснёшься, обязательно расскажешь поподробнее!
— Найду тебя и расскажу, первым делом! Даже до завтрака! — пробормотала, устраиваясь поудобнее и закутываясь в одеяло. Как Рассвета выходила из комнаты, я уже не видела.