У Великой реки. Дилогия + глоссарий
Шрифт:
Она посмотрела на меня в упор тяжелым, давящим взглядом, стараясь зачаровать, как умеют делать древние вампиры, но бляха охотника такую магию отбивает играючи. Я лишь почувствовал ее попытку.
– Ты… – свистяще выдохнула она, и черты ее прекрасного лица начали искажаться. На переносице собрались морщины, а лоб словно надвинулся на нее. Резко обострились скулы, рот растянулся, превращаясь в клыкастую пасть. Это предел ее эмоций, она в бешенстве. Но что ее удерживает от нападения? Тоже соображает, что нет шансов? Или что?
– А что – я? – переспросил. –
При этом я смещался в сторону – с расчетом, чтобы между нами оказался круглый тяжелый стол. Ее зрачки из голубых превратились в ярко-желтые, пальцы скрючились как когти, спина согнулась каким-то странным образом, отчего ее прекрасное тело сразу же превратилось в уродливое.
– Ты… – повторила она, и в голосе не осталось человеческого совсем ничего, а я понял, что клятвопреступления не избежать. Или смерти: тут уж одно из двух. Палец на спусковом крючке почти нажал на него, чтобы сдвинуть на последний миллиметр, как вдруг страшный удар сзади отшвырнул Ливию вперед, что-то свистнуло тонко и пронзительно, и голова вампирши, не потеряв злобного своего выражения лица, со стуком упала на пол, а обезглавленное тело успело сделать еще три шага, прежде чем рухнуть.
– Как вы тут? Беседовали? – спросила Лари, сворачивая латиг движением кисти. – Не помешала?
– Нет-нет, все в порядке, – ответил я, убирая револьвер и поднимая с пола «вампирку». – Всегда рады, заходи без приглашения.
– Ловлю на слове, – ослепительно улыбнулась она.
Спасибо демонессе – спасла от клейма клятвопреступника. Вот как все бывает. Я на приманку повелся и попался, как последний новичок, но и Ливия, на приманку меня изловив, не убедилась в том, что у нее за спиной никого. И зря, как выяснилось.
Я посмотрел на ее голову и обнаружил на этом месте лишь голый, выбеленный сотнями лет череп. И от тела остался скелет. Древняя она была, очень древняя, затрудняюсь даже возраст определить.
Я обратил внимание, что затих крик облитого святой водой вампира. Я спросил об этом Лари, и она в ответ молча показала мне латиг. Понятно: к нему она тоже успела наведаться.
– Почему портал до сих пор на месте? – совершенно неожиданно спросила Лари, по ходу дела меняясь в лице «в лучшую сторону» и стаскивая свой тюрбан, открыв торчащие в растрепанных рыжих волосах маленькие малахитовые рожки.
– Портал? – глупо переспросил я.
А ведь верно, почему портал на месте? Неужели еще пяти минут не прошло с тех пор, как мы из него выскочили? Не может быть такого.
– Бежим обратно, – сказал я и загрохотал ботинками по деревянной лестнице.
Демонесса просто съехала по перилам. Не теряя времени на поиски двери, я выскочил во двор снова через окно с проломленными ставнями, даже не подумав о том, что в меня могут пальнуть те, кто держит окна на прицеле. К счастью, не пальнули. Следом выпрыгнула Лари.
– Вроде бы все с вампирами! – крикнул я на весь двор.
Кудин приподнялся из-за колодца и спросил:
– Женщина,
Самый важный из возможных вопросов. Без Мастера гнездо нежизнеспособно и зачастую даже серьезной опасности не представляет. Вампиры – индивидуалисты, если они не в гнезде, то просто разбредаются, не в силах ужиться друг с другом. Если кто и уцелел, то сейчас он, скорее всего, или спрятался, намереваясь отсидеться, или улепетывает куда подальше. Недаром же они все в черные хламиды с глубокими капюшонами были одеты. В таком наряде они и по солнышку пробежаться могут.
– Мертва. Там еще один ваш лежал наверху, они его обратили.
– Демоны темные! – выругался он, ударив кулаком себе по ладони. – Троих потеряли.
Прихрамывая, к нам подошла Аррава. Вид у нее был недовольный, но чем именно, понять я не мог. Единственный уцелевший из нордлингов-помощников стоял возле столба, где и укрывался от огня, и заталкивал патроны в помповик.
Гномы быстро перетаскивали наши мешки к дальней от портала стене. Я остановил пробегавшего мимо Балина, затем спросил:
– Почему до сих пор портал на месте? Должно уже рвануть было.
– Не должно, – покачал он головой. – Я на десять минут шнур рассчитал.
– Зачем? – не понял я.
– А если бы мы сюда сунулись, да неудачно? Пришлось бы назад бежать, а там уже бомба в любую секунду рвануть может! – заявил он. – Ты, командир, иногда больше бы думал, когда бой планируешь.
Уел. Как есть уел. А ведь я бы еще и спорить начал, требуя в обязательном порядке сжечь все мосты за собой.
– Через пару минут шарахнет, так что отходим все назад, – сказал он, бросив взгляд на карманные часы на цепочке.
– Это вы о чем? – поинтересовалась Аррава.
Я улыбнулся ей, понимая, что благодаря предусмотрительности Балина, исправившей мою непредусмотрительность, мы избавляемся от этой вечно всем недовольной полуэльфийки и ее коллег, и сказал:
– О том, что сейчас портал исчезнет. И вы останетесь с нами, а отсюда месяц ходу до Гуляйполя. Но у вас есть две минуты, чтобы пробежать до выхода из подземного хода. И не пытайтесь обезвредить бомбу – она с ловушкой, рванет сразу же, как вы к ней притронетесь.
Надо отдать охотникам должное – скандалить и драться они не стали, а молча рванули к сверкающему порталу, а безымянный нордлинг даже успел подхватить с земли выпавший из окна СКС-М. Самозарядка вещь ценная, бросать такое жалко, хотя трофей по праву принадлежал нам. Ну да демоны с ним, мы и так перегружены, одну такую винтовку уже продать пришлось.
Один за другим они исчезли в сверкнувшем у каждого за спиной зеркальном овале. А мы остались стоять у каменного сарая в дальнем конце двора, глядя на портал, выстроившись в рядок. Я освободил стволы «вампирки» от «колотушки» с колом, а вместо них забил два патрона с тяжелыми зажигательными пулями – теми, которыми недавно по бхуту палил. В любом случае надо будет усадебку осмотреть внимательно – мало ли кого в таком месте еще встретить можно?