У Великой реки. Поход
Шрифт:
Наш городской совет уже не раз обращался к командованию тверского войска, чтобы поставили на той стороне нормальный форт и разместили в нём гарнизон. Не ровён час, отрежут весь угол между Великой и Твердой от снабжения — что тогда делать? Но все письма пока терялись в тверских канцеляриях, и слабенькое укрепление оборонялось ополченцами.
Дальше от берега, верстах в тридцати, будет форт, в котором несёт службу туземный гарнизон, но берег он не прикрывает — лишь перекрёсток дорог. Неразумно это. Захватит кто берег, и тот гарнизон в окружении окажется. Но у нас всё как всегда — пока не обгадишься, и порток менять не треба.
Паром потихоньку допыхтел до противоположного берега, началась швартовка. Я снова забрался в кабину, ожидая сигнала к выгрузке. Вскоре помощник капитана махнул красным флажком, и наша небольшая колонна полезла на пирс, а оттуда по мощённому
А опасностей в этом мире хватает. Это поначалу, когда мы, пришлые, появились здесь, от нас все разбегались. Огнестрельное оружие, машины, броня, пароходы. А что теперь? Винтовка у любого дикаря имеется, добыть её дело нехитрое. Винтовки с револьверами, простите, на базарах и в лавках продаются. Да, взрывчатку с порохом только пришлые производят, но те же патроны продаются, и купить их может кто угодно. А динамит, что в кузове лежит у меня, так и вовсе товар — пришлые им торгуют. Нарушение моё не в том, что я его гномам на продажу везу, а в том, что нет у меня для этого лицензии, и налог я потом платить не буду.
Речные пираты из аборигенов нападают на караваны на скоростных моторных лодках и баркасах, и если нападения удачны, то их лодки усиливаются трофейными пулемётами. Бароны с графами из своих замков выезжают на вездеходах, а у ворот стоят не алебардщики, как пару веков назад, а пулемёты на станках и дружинники с карабинами. Дружины местных владетелей покупают броневики, пусть упрощённые и только пулемётные, но всё же. Которые давно сжили со свету рыцарскую конницу, кстати говоря.
Управляющие баронские трясут и выбивают дань из крепостных кметов не розгами, а полевым телефоном. В аборигенских городах преступников сажают на кол и разрывают на куски не конями и быками, а лебёдками. Благодаря нам уровень вооружения местного населения подскочил небывало, а вот мозги… мозги не изменились. Средневековье здесь, со всеми издержками. Хорошо хоть языческое, а то ещё инквизиция завелась бы. И жарила грешников на газу из баллонов. Или ранцевыми огнемётами. Впрочем, последние не только инквизиция использует, а кто попало. Запрут приговорённого в узкую клетку, подвесят на крюк — и ну жечь огнём.
Поначалу немало желающих поуправлять местными землями появилось среди пришлых. Кое-где власть захватили, править начали… да и плюнули на это дело, вернулись в свои пришлые анклавы. Нравы у местных очень уж шокирующие для непривычного человека. Казни казнями, а что скажете, когда красавицы местные месяцами не моются, а из-за пиршественного стола гости обоих полов отлить бегают за шпалеры в том же зале? Вытошнило гостей из пришлых раз, другой — да и плюнули они, решили, что чёрт с вами, сами управляйте своей помойкой.
К тому же Пересечение миров раздробило весь мир на изрядно изолированные друг от друга куски. Что вдоль рек — с тем оказалось проще. По реке и связь между землями. А вот то, что от реки в сторону, — так или горы, или Дурное болото везде. Неудобно торговать, сплошные объезды, чреватые нападением всякой дряни, неудобно править, неудобно собирать налоги. Вот и распространили пришлые своё влияние вдоль русла Великой от самого верха до самого устья, да ещё на Южные острова, но не больше. Все прибрежные государства вроде бы независимыми остались, но влияние пришлых в них сильно, очень сильно. Те просто данниками стали, дают товар, солдат в сипаи [27] . А чем дальше от Великой — тем меньше влияния. Там уже своим умом и своими нравами живут. И нравы подчас вовсе не цивилизованные. И многие не против жить разбоем или, скажем, попытками облагать налогами торговые пути, эдакие классические «бароны-разбойники». Впрочем, такие они и есть, даром что их дружины сменили копья на трёхлинейки или карабины «маузер» [28] .
27
Сипаи — слово, пришедшее из старого мира и обозначавшее британские колониальные войска в Индии. В Великоречье оно прижилось и стало собирательным для всех пехотных частей, набранных из аборигенов. Не изменившись, слово было
28
Несмотря на не слишком густое население и небольшое количество оружейных заводов, в Великоречье наблюдается заметное разнообразие находящихся в обращении систем оружия, и особенно винтовок. Причиной оказалось то, что арсеналы, находящиеся в разных княжествах, тоже претендовали на авторские права, хоть ни один из них не производил оружия своей собственной конструкции. Производство развивалось по принципу «Кто первый встал, того и тапки». Производство винтовки Мосина под патрон 7,62x54R с закраиной развернулось в своё время на Ярославском заводе. Поскольку винтовки с продольно-скользящими затворами превратились в основное оружие этого мира, их в наибольших количествах закупали аборигены как людских, так и нелюдских рас, стало выгодно их производить и продавать. Тогда Тверской Княжеский Арсенал (ТКА) освоил производство знаменитой винтовки системы «Маузер К98к» под классический патрон 8 мм «маузер» (7,92x57 мм). Астраханский Арсенал, самый маленький из всех, не желая отставать от конкурентов, начал воспроизводить английскую систему «Энфилд», переделав её под патрон 7,62x54R.
Именно такие захолустные разбойничьи княжества не стеснялись устраивать налёты на земли пришлых и зависимые от них государства. Именно в таких местах трофеи были самыми жирными, а риск… ну какой разбой без риска? Тем более что смерть в Средних веках понятие очень обыденное, ею никого не удивишь. Постоянные войны, антисанитария, нападения банд. И это невзирая на то, что медицина здесь куда сильней, чем в старом мире, потому как магическая. Средний деревенский знахарь сто очков форы даст академику из старого мира, если книгам верить.
И ведь это ещё не всё. Пусть лечат здесь лучше, но чего в старом мире не было и в помине — всей этой нечисти. Здесь за городские ворота после наступления тьмы если выходить, так только большим отрядом, вооружившись до зубов. И от нечисти с чудовищами люди гибнут часто, смерть обыденна. Зачем такие зверские казни? Да затем, что обычной смертью аборигенов не напугаешь, они с ней всё время в обнимку ходят. Вот и приходится властителям пугать своих подданных нечеловеческими муками.
Пока я так размышлял, дошла моя очередь на выезд через ворота частокола. Тут уже никакого жезла я не касался — меня лишь записали в толстенную книгу да и выпустили на дорогу, по которой я дальше поехал один. Урядники сразу свернули направо, вдоль берега, у них просто ежедневный объезд территории, а купеческие грузовики потянулись вдоль реки вверх. Видать, за овощами — там кметы-арендаторы капусту выращивали.
Дорога потянулась через обширные луга, через какие я больше всего ездить любил. Хорошая грунтовка для моей машины как перина, а в лугах засаду устроить куда труднее, чем в лесу, сколь бы высока трава ни была. Да и нечисть предпочитает леса лугам.
В общем, погода радовала, после нескольких дождливых дней выглянуло солнце, немного припекало, и я даже откинул брезентовый верх с кабины. Машину удалось разогнать почти до пятидесяти километров в час, что было отлично для такой дороги. Вскоре, однако, я насторожился. Грунт ещё не высох окончательно после дождей, лишь сверху немного прихватился, и на дороге появилось множество следов как от автомобильных колёс, так и от лошадиных копыт.
Я остановил «копейку», вылез, присел на корточки. Следы относительно свежие, но прошли здесь ещё до того, как выпала утренняя роса. Роса потом на обочинах на следы капала. Значит, шли с вечера. Кто именно шёл — гадать не надо. Следы бронетранспортёрных колёс ни с чем не спутаешь, да и у лошадиных копыт видны отпечатки подков единого образца — военного. А армия здесь одна может так шляться, да ещё на таких копытах: тверская. Хорошо это или плохо? Трудно сказать.
Я вернулся за руль и поехал дальше, размышляя, чем мне грозит изобилие войск в этих местах? Накроют меня с нелегальным динамитом? А поди докажи, что он нелегальный, я уже говорил об этом. Может, я с его помощью намерен вскрывать убежища свидетеля Пантелея, чтобы его властям затем явить во всей красе. Сыскное-то поручение у меня в кармане. Чем ещё грозит? Грозит ещё тем, что можно напороться как раз на тех, за кем войска отправились. А то, что это не просто учения, сразу ясно. Учения все на правом берегу Великой проводятся, чтобы зря транспорт не гонять. Там пейзаж такой же, разницы никакой. А если уж переправились, значит, причина есть, настоящая.