У ворона два крыла
Шрифт:
По пути обратно в гостиную я чуть не налетела на Тома: он размашистым шагом шел туда же.
– Как свидание?
– осведомилась я.
– Так же, - лаконично ответил он, оценив выражение моего лица, взял меня за локоть и отвел к окну.
– Томми, я должен был удостовериться.
– В чем?
– Что девочки мне не интересны.
– Хочешь, с Генри познакомлю?
– не удержалась я.
– Да ну тебя с твоими шутками… - поморщился он.
– Я не в этом смысле. Ну, Элис хорошенькая, хихикает, прижимается даже, глазками
– То же самое, Том, - невольно улыбнулась я.
– Встретились - мычит что-то, мямлит, краснеет, потеет, о чем говорить, не поймет, целоваться полез - чуть нос мне не разбил. А так вроде неглупый парень.
– Значит, так тому и быть, - непонятно произнес он.
– Нам с тобою хоть есть чем поделиться.
Я кивнула. О любви речи не шло, какая любовь в наши годы, но мы уже так притерлись друг к другу, что не воспринимали остальных. Может, конечно, когда-нибудь что-то и вспыхнет по отношению к другому человеку, а пока…
– Ты с ума сошел?!
– Я один разок, - сказал Том. Глаза его были совсем рядом, черные, шальные.
– И еще…
Целоваться он не умел точно так же, как и я, было смешно и волнительно - вдруг застукают? Не застукали, и я до сих пор помню запах той пыльной портьеры, за которой мы прятались, прерывистое дыхание Тома и короткие касания горячих губ - иначе мы тогда целоваться не умели.
К концу года, правда, научились, но дальше поцелуев и объятий не заходили. Я знала, что многие однокурсницы уже сменили не по одному кавалеру, и у них доходило до большего, нежели просто потрогать друг друга, но я считала, что еще рано. Том придерживался того же мнения, и хоть я прекрасно знала, что мальчишки в этом возрасте легковозбудимы (мама предупреждала), он умел держать себя в руках. А чем он там занимался в спальне или уборной, дело десятое.
В этот раз я заявила, что поеду домой, хоть режьте. Да, было очень страшно попасть под авианалет: Хогвартс-экспрессу ничто не угрожало, а вот обычным поездам… Я знала, что Том сумеет прикрыть нас щитом от осколков, случись что, но от прямого попадания снаряда не спасет. Но я очень хотела увидеть родителей…
Мы добрались до фермы благополучно. Мама облила меня слезами, папа поинтересовался успехами, а бабушка немедленно усадила за стол. Прежнего изобилия, конечно, и в помине не было, но все равно ферма Редли исправно снабжала провиантом и соседей, и квартирующих неподалеку солдат, да и самим хватало.
– Томми, зайди ко мне вечером, - попросил папа после ужина.
У него была странность: он не ночевал в одной спальне с мамой. Это потом, послушав разговоры, я удостоверилась - у большинства знатных семей заведено именно так. Должно быть, переступить через воспитание он не смог либо не захотел, отговаривался тем, что сильно храпит. А то я не слышала! Бабушка - и та храпит громче!
– Как там в школе?
–
– По-прежнему, - улыбнулась я.
– Учимся. В Запретный лес вот ходили… несколько раз.
– И не побоялись?
– приподнял папа брови.
– Если единорожьей тропой идти, то ничего страшного, - заверила я.
– Ну и к паукам соваться не стоит. А гиппогрифы, оказывается, любят дыню и тыкву. И кататься на них не сложнее, чем на наших лошадках, главное, держаться покрепче.
– Гхм… - папа отложил трубку.
– И сколько баллов вы на этом потеряли?
– Нисколько. Нас ни разу не застукали, - довольно улыбнулась я.
– Ну и потом, пап, там растет столько полезного, что руки чешутся насобирать побольше.
– Опять зелья сочиняете?
– Ага. Варить приладились в подземелье, там такие залы, что заблудиться можно. Ну а в лес выходим через лаз василиска.
Отец помотал головой и отложил трубку.
– Какой-какой лаз?
– Василиска, - повторила я терпеливо.
– Он там с незапамятных времен обитает, вроде бы принадлежал самому Салазару. Том живо с ним договорился, он же змееуст. И я потихоньку уже начала понимать, о чем они толкуют, хотя бы общий смысл.
– А я-то думал, что знаю о Хогвартсе если не все, то многое…
– Если поискать как следует, там и не такое найдется, - заверила я.
– Я вот слышала от старшекурсников о Выручай-комнате, что это?
– Комната по требованию. На седьмом этаже нужно пройти три раза мимо сплошной кладки, представляя то, что тебе нужно, тогда появится дверь. А еще можно попасть на склад забытых вещей, но мне это ни разу не… - он осекся.
Я молча смотрела на него.
– Я, собственно, за этим тебя и позвал, - сказал папа.
– Тебе уже четырнадцать, можно и рассказать. Ты догадалась, что я не потерял связи с семьей. Так вот, я…
– Я все знаю, - перебила я.
– Можешь не повторять… Гектор Септимус Принц. Том раскопал эту историю еще в начале второго курса.
– Талантливый мальчик, - признал он, но когда снова взял трубку, руки у него немного дрожали.
– Об остальном… тоже?
– Да. Он сказал, что восхищается тобой и намерен брать с тебя пример.
– Далеко пойдет… - пробормотал папа.
– Томми, а ты что об этом думаешь?
– Горжусь отцом, - пожала я плечами и добавила: - А публикации в журналах - это ты или кто-то из родни?
– Когда я, когда кто-то из них, иногда в соавторстве, - улыбнулся он наконец.
– У нас в семье много талантливых зельеваров. И, думаю, ты понимаешь, что никаким сторожем я никогда не работал?
– Для этого ты слишком образованный, - хихикнула я.
– А как ты обходился?
– Да просто: аппарировал из дома ненадолго, это-то мне не запретили, потом возвращался домой и работал - у меня в подвале отличная лаборатория. Приедем в Лондон, покажу.
– А палочку новую так и не купил?