У врат Молчания
Шрифт:
Мы уже видели, что в учении Конфуция о государстве действительно заключались элементы либерализма. Но в его собственной стране это не привело к народовластию. "Конфуций, - говорит Крил, - положил начало созданию демократического правления, но созданные им принципы были слишком мало расширены. И самих этих принципов недостаточно. Для эффективности демократии народ в целом должен иметь активный голос при избрании своих правителей. Для этой цели необходимо создать особые методы. В Китае это никогда не получило развития; это завершилось в другой части света" /41/.
Итак, конфуцианский идеал - не просто
Несмотря на свое тяготение к "середине", Китай, таким образом, выдвинул два крайне противоположных решения проблемы жизни. С одной стороны, в лице Лао-цзы он возвестил миру о тайне Высшего Бытия и призывал к мистическому созерцанию. А с другой стороны, в лице Конфуция он объявил высшей ценностью земное существование и увидел спасение в устойчивом общественном режиме.
И поныне эти два направления - пассивная отрешенность и утилитарный реализм - продолжают бороться в Китае. Большой победой первого было массовое обращение китайцев в буддизм, учение, сходное с даосизмом /42/. Конфуцианская же тендеция восторжествовала в китайском коммунизме, несмотря на то что философия Мао существенно отличается от доктрины Конфуция.
Между тем ни тот. ни другой ответ на вопрос о смысле жизни не может удовлетворить человечество. Первый вступает в глубокий и непреодолимый конфликт с фактом жизни, творения, реального мира, человеческого творчества, а второй - тщетно пытается заставить человека забыть о его высшем духовном призвании.
Теперь нам пора покинуть Срединную империю и обратиться к другому народу, чтобы услышать слово его великих учителей жизни.
Глава третья
ПО ЗАВЕТАМ ПРЕДКОВ
1.По словам одного из знатоков конфуцианства, "Лунь юй" - "лучший источник по учению Конфуция" (Н. G. Creel. Confucius, the Man and the Myth. London 1951, р. 313). В частности, он обосновывает это тем, что в "Лунь юе" содержится немало такого, что позднейшие конфуцианцы вряд ли могли поместить в книге а именно: ссоры между учениками Конфуция и его сомнительные в этическом отношении поступки. Радуль-Затуловский считает "Лунь юй" даже "единственным источником, на основе которого приходится изучать Конфуция" (Я. Радуль-Затуловский. Конфуцианство и его распространение в Японии, 1947, с. 64).
2. Лунь юй, IX. 7. Пер. П. Попова.
3. Лунь юй, VII, 19.
4. "Я старше вас на один день",- говорит ученикам Конфуций (Лунь юй, XI, 25).
5. Лунь юй. VII, 1.
6. Чжун юн (Учение о Середине), XIII.
7. Лунь юи. V. 12.
8. Лунь юй, XVII. 9.
9. Лунь юй, XI. 11-12.
10. Лунь юй. 111. 11.
11. Лунь юй, 1, 9.
12. Лунь юй. 111, 17.
13. H. G. Creel. Confucius, the Man and the Myth, p. 124. См. также: Л. С. Васильев. Культы, религии, традиции в Китае, с. 107.
14.
15. Лунь юй. VII. 18.
16. Лунь юй, VII. 2.
17. Лунь юй, VII, 23.
18. Лунь юй. XVI. 13.
19. См.: Ян Юн-го. История древнекитайской идеологии, с. 400; В. Рубин. Идеология и культура Китая, с. 74.
20. Лунь юй, II, 3.
21. Да сюэ (Великая Наука), IV.
22. Лунь юй. XV, 2.
23. Лунь юй, VII, 29.
24. Лунь юй, XII, 2; XV, 23.
25. Чжун юн, II, 2.
26. Лунь юй. Ill, 3.
27. Лунь юй. XIV. 36.
28. Вл. Соловьев. Китай и Европа, с. 129.
29. Лунь юй, XII, 11.
30. Да сюэ, II.
31. Лунь юй, XII, 17-18.
32. Лунь юй. I, 5; XII, 19.
33. H. G. Creel. Confucius, the Man and the Myth, p. 310.
34. Лунь юй, III, 24.
35. Лунь юй. II, 21.
36. Лунь юй, IX, 16.
37. Лунь юй, XI, 9.
38. Лунь юй, VII, 34.
39. Мен-цзы, I, 4.
40. P. Do-Dinh, Confucius et l' humanisme chinois. Bourges, 1967: p. 176-181.
41. H.G. Creel. Confucius, the Man and the Myth, p. 275.
42. В Китае получила начало особая ветвь буддизма - дзэн, доктрина и практика которого особенно близки к даосизму. Это учение впоследствии распространилось в Японии и оказало большое влияние на западный мир (см. Е. Завадская. Восток и Запад. М. 1970: Г. Померанц. Традиция и неподвижность в буддизме чань (дзэн).
– Сб. "Роль традиции в истории и культуре Китая". М., l972).
Глава четвертая
"ТАЙНОЕ УЧЕНИЕ"
Веди меня от нереального к реальному,
Веди меня из тьмы к свету,
Веди меня от смерти к бессмертию.
Брихадараньяка-упанишада
Индия около 800-600 гг. до н. э.
В ту эпоху, когда в Израиле пророк Илья боролся с Ваалом, а в Ионии Гомер воспевал Троянскую войну, жизнь индийских государств стала уже во многом походить на жизнь ближневосточных стран - Ассирии, Египта, Хетты. Это явствует из великого эпоса Индии Махабхараты и жреческих писаний: гимнов, брахман, араньяк /1/. Они говорят об усилении раджей, междоусобицах, борьбе сословий и странных обычаях, возникших под влиянием туземных верований. Перед нами проходят картины праздничных пиров, грабительских налетов и угона стад. Чудесная образность эпоса делает читателя как бы очевидцем воинских состязаний витязей, азартных игр, когда раджи, случалось, закладывали и свои владения, и свою семью.
Но несмотря на сходство Индии с другими странами, в ней уже намечаются и первые черты своеобразия, которые сделают ее землей богоискателей. В лесах, окружающих города и селения, появляются толпы странных обитателей; почти обнаженные, прикрьггые лишь длинными космами спутанных волос, с исхудалыми лицами, новые насельники джунглей могут показаться лесными духами, порождениями диковинных тропических чащ.
Индийцы называют этих пустынников муни.
Кто они? Уставшие от жизни старцы, ищущие покоя и уединия? Ведь в Индии считают, что человеку, если он создал семью, воспитал детей, принес посильную пользу окружающим - лучше всего, удалившись от мира, предаться молитве и размышлениям /2/.