У врат преисподней ветрено…
Шрифт:
— Да! — ответил каждый мужчина и каждая женщина.
— А теперь… — скрытое маской лицо Биаса наклонилось в сторону, когда внезапно он обратил взор на Алана. — Этот новичок пока еще не полноправный Сын Огненного Шута. Ему надлежит доказать это нам.
Алан вдруг осознал опасность прозвучавших слов. По воцарившемуся в комнате напряжению он понял, что надвигается нечто необычное.
— Подойди сюда, друг мой, — тихо сказал Биас. — Тебе нужно пройти посвящение.
Очень возможно, Биас узнал его. Но что он мог сделать? Через это необходимо было пройти.
Он медленно
— Поклоняешься ли ты Пламени Солнца? — театрально спросил Биас.
— Да, — сказал он, стараясь говорить ровно.
— Видишь ли ты в огне Огонь Жизни?
Он кивнул.
— Будешь ли ты и впредь нести его в себе?
— Да.
— Тогда, — Биас указал на жаровню, — погрузи свою руку в пламя и докажи, что ты — брат Пламени Солнца!
Обряд! Если Алану требовалось подтверждение тому, что у этих людей реально нет ничего общего с Огненным Шутом, теперь он его получил. Огненный Шут презирал обряды.
— Нет, Биас, — насмешливо сказал он и обернулся к одетым в маски собравшимся. — Не слушайте этого человека. Я знаю, что Огненный Шут — мой отец — не захотел бы такого! Он возненавидел бы вас за то унижение, которому вы сейчас подвергаетесь. Огненный Шут использует огонь только как символ. Он говорит о человеческом духе, а не, — он показал на жаровню, — о настоящем огне!
— Тихо! — приказал Биас. — Ты желаешь сорвать нашу встречу! Не слушайте его, братья!
Сыны Огненного Шута неуверенно переглядывались.
Биас почти добродушно шептал на ухо Алану:
— В самом деле, Пауйс, зачем тебе это надо? Ты чего лезешь? Признайся этим дуракам, что врал, и я тебя отпущу. Иначе я могу их так или иначе переубедить, и тебя изжарят вон там.
Алан взглянул на ярко, кроваво-красным огнем горящую жаровню. Содрогнулся. Потом подскочил к жаровне и пнул ее в сторону Биаса. Биас отпрыгнул прочь от горящих углей, что-то бессвязно крича.
Алан пробился сквозь растерявшуюся толпу, выдернул засов и взбежал по ступенькам. Из темного ресторана он вылетел на осыпавшуюся улицу, на несколько мгновений опережая ближайшего преследователя. Бросился к Гросвинор-сквер, начисто заросшему деревьями и кустарником. В последних вечерних лучах он увидел монолитную башню старого американского посольства, давно пришедшего в упадок.
Несколько ступенек привели к разбитым стеклянным дверям. Он второпях преодолел их, втиснулся в какую-то дыру и увидел, что наверх идет еще один лестничный марш.
Добравшись до третьего этажа и позволив ногам внести его в лабиринт коридоров, он перестал слышать звуки погони и с облегчением сообразил, что они его потеряли. Он проклинал себя, что не надел маску. Ему следовало бы предположить, что Биас и Сыны Огненного Шута как-то связаны.
Теперь стало ясно, что Биас в тайне от Огненного Шута дергает за веревочку с обоих концов. Но ему все еще требовалось отыскать новые сведения, прежде чем он сможет доказать невиновность Огненного Шута.
Ему оставалось лишь одно. Пойти в «Дорчестер», где находилось убежище Биаса. Он знал, что находится сейчас недалеко от Парк Лэйн, поскольку перед уходом детально изучил карту.
Он выбросил шляпу, предусмотрительно вывернул куртку, и она стала розовато-лиловой с желтизной, ссутулил плечи, чтобы изменить очертания своей фигуры, спрятал как мог лицо и пошел дальше к «Дорчестеру».
К счастью, улица была почти пустынна, и он прошел только мимо парочки выпивох, прислонившихся к стене какого-то банка, и смазливой молоденькой девчонки, зазывавшей его довольно старыми словами. Когда он не обратил на нее внимания, она обругала его в еще более старых выражениях.
Дойдя до бокового входа в «Дорчестер», он обнаружил, что дверь крепко заперта. Он пошел дальше, к фасаду. В вестибюле горел свет, ко входу привалились двое на вид крепких мужчин. Пройти мимо них незаметно он не мог, поэтому нагло подошел и сказал:
— Я пришел повидаться с господином Биасом, он меня ждет. На каком этаже у него номер?
— На втором, — сказал ничего не подозревающий страж.
Алан обнаружил вестибюль на удивление хорошо сохранившимся. Даже лифты имели рабочий вид, хотя вокруг имелось достаточно мусора. Он предпочел лестницу, поднялся на погруженный в полумрак второй этаж и увидел свет, выбивавшийся из-под большой двустворчатой двери. У дверей он остановился и напряг слух, стараясь разобрать исходившее изнутри бормотание. Он не сомневался, что ему знакомы голоса обоих. Один, во всяком случае, скорее всего, принадлежал Биасу.
А обладателем другого, как понял он через несколько мгновений, был Джаннэр, секретарь его деда!
Он вынул из кармана короткоствольный лазерный пистолет, который взял с собой по просьбе Хэлен, и вошел в комнату.
— Сюжет, — сказал он притворно легкомысленно, — усложняется. Добрый вечер, джентльмены.
Биас удивленно вынул сигарету изо рта.
— Добрый вечер, Пауйс, — дружелюбно отозвался он. — Не сомневался, что еще увижусь с вами. Если вы не собираетесь вести себя импульсивно, мы, я думаю, все сможем объяснить.
— Господин Пауйс, — печально сказал Джаннэр, — вам следовало держаться от всего этого подальше с самого начала. И к чему это оружие?
— Самозащита, — отрывисто-грубо сказал Алан. — К тому же я не нуждаюсь в особенно пространных объяснениях. У меня в течение некоторого времени имелись подозрения на ваш счет. Дед дал вам задание подбросить бомбы Огненному Шуту — я прав?
Молчание Джаннэра говорило само за себя. Алан кивнул.
— Он любыми путями должен был доказать, что Огненный Шут — преступник, даже если это значило самому позаботиться о доказательствах, причем весьма незамысловатым способом. Вы получили у Биаса бомбы и подбросили их. Но вы откусили больше, чем смогли прожевать, когда начали эту панику перед предполагаемой войной. Чем вы теперь занимаетесь? Обстряпываете с Биасом очередную сделку, связанную с оружием? Он хочет снабдить правительство «средствами защиты» от несуществующего заговора?