У Южного полюса
Шрифт:
бухте Объятья Сары на восточной стороне острова; тут нашлось
место с превосходным грунтом для якорной стоянки. Остров
известен многими происшедшими здесь кораблекрушениями,
печальные следы которых мы быстро обнаружили.
Оба якоря приготовили к отдаче. Сначала вытравили на
30 саженей цепь правого якоря, затем машинист Ольсен выпустил
из котла пар и совместно с обоими старательными кочегарами,
Брюнильсеном и Бееном, начал счищать со стенок котла толстый
слой
опасным дальнейшее пользование машиной.
Бухта, в которой мы остановились, имела приблизительно
милю в ширину и уходила в глубь острова примерно на 5 миль.
Отдав якорь, спустили на воду четыре вельбота. Доктор Клевстад
и несколько матросов стали грести к северному берегу; там они
обнаружили с силой бьющий из-под земли источник, маленьким
водопадом низвергавшийся в море.
Они вернулись тотчас на судно и сообщили о своем открытии.
Я распорядился очистить одну из шлюпок, которую они
отбуксировали под скалы, где ручей быстро наполнил ее чудеснейшей
водой. Наконец-то у нас будет естественная вода!
Как наслаждались мы этой водой, бежавшей по песку и
камешкам. Лишь теперь мы в полной мере почувствовали
отрицательные качества талого снега.
На третью шлюпку село шесть человек. Они направились
пострелять дичь, захватив с собой ружья и немного провианта.
У входа в бухту на юго-восточном берегу мы обнаружили следы
диких свиней*.
Лапландец Савио отправился в путь на своей маленькой
гребной лодке, имея при себе гладкоствольное ружье. Скоро я
увидел, как он исчез у ручья между деревьями.
Рано утром следующего дня вельбот под командой Колбека
вернулся с двумя дикими козами. Кроме того, они видели
крупный рогатый скот, но не могли подойти поближе, так как
животные были очень пугливы. Дикие козы оказались нам очень
кстати. Правда, мясо их было несколько терпким на
вкус—собственно говоря, мясо одного из животных—самца. Вероятно, этот
своеобразный вкус мяса обусловлен характером корма животных.
Берначчи нашел три могилы с тяжелыми деревянными
крестами, тронутыми временем.
Надпись на одном из крестов гласила, что покоящийся в этом
уединенном месте умер от голода. Он принадлежал к экипажу
корабля, потерпевшего крушение. Вслед за последним корабле-
* Капитан Бристоу в 1806 году выпустил на остров свиней, и с тех пор
они невероятно расплодились.
крушением,
австралийских военных кораблей выпустили на остров крупный рогатый
скот и кроликов.
Лапландец Савио вернулся с несколькими красивыми и
жирными чирками, которых он пристрелил из своей лодчонки. Позже
я застрелил еще трех уток этого же вида у окончания западной
бухты, где птицы держатся на низких кучах гальки, нанесенной
ручьем.
Обследование этого западного ручья дало весьма интересные
результаты. Растительность была столь же богатой, как и наша
охотничья добыча, состоявшая из уток, куликов и рыбы.
Временами двигаться вдоль ручья было довольно трудно. Он
бесконечно петлял между холмами, покрытыми высокой зеленой
травой. В некоторых местах густая листва нависала как свод
и скрывала под собой речку.
На острове Окленд почти круглый год идут дожди, так что
низменная часть острова отличается сырым и болотистым
характером.
Пребывание на острове Окленд явилось весьма приятной
передышкой. Дни отдыха пошли на пользу как команде, так
и научным работникам. Кроме того, у нас здесь было достаточно
времени для того, чтобы подготовиться к «ревущим сороковым
широтам», от которых наверняка можно было ждать кое-каких
сюрпризов.
28 - го числа мы отплыли от острова Окленд и взяли курс
на остров Стюарт, лежащий к югу от Новой Зеландии.
30 марта 1900 года в полночь мы подошли к бухте Паттерсон,
на юго-восточном берегу острова Стюарт, от которой идет
фиорд в глубь острова.
Заход в бухту не прост, к тому же шел дождь;
посоветовавшись с Йенсеном, я решил дожидаться утра. Медленно тянулся
остаток ночи, «Южный Крест» покачивался с боку на бок на
крупной зыби. Изнутри бухты доносился грохот прибоя о темные
утесы.
Там, на берегу, мы встретим людей! Что принесет нам
завтрашний день? Какие давно устаревшие новости услышим мы завтра
от жителей острова?
31 марта началось пасмурной погодой и дождем—в южной
бухте лежали на горах разорванные серые тучи. И как нам это
все нравилось! Даже дождь приводил нас в хорошее настроение.
Мы с наслаждением втягивали в себя доносившийся с земли
аромат эвкалиптовых деревьев.
В пять часов утра все были на ногах, а в шесть мы медленно
и осторожно вошли в бухту Паттерсон.