Уакерос

Леженда Валентин

Девушка потрясла головой и опять, зачерпнув пригоршню холодной воды, брызнула себе в лицо.

Ледяной душ помог. В голове просветлело.

Англичанка подошла к Ласточке, которая спокойно продолжала пастись, и потрепала лошадку по холке. Животное, чувствуя ласку, потерлось благородно красивой головой о плечо девушки.

– Ну что, пора домой? – спросила у лошадки Бетси.

Та, словно понимая, о чем идет речь, тоненько заржала и тряхнула гривой.

– Тогда поехали.

Проезжая мимо

попугаева дерева, она помахала клювастому ручкой. Птица только хмыкнула: к чему такие фамильярности, и отвернулась.

Ну и девица, покачал головой попугай. Едва появилась на Озере, как стала объектом внимания номер один.

Вон, даже Сама ею заинтересовалась.

САМА!

А эти двое людишек? Что они? Тоже уберутся прочь вслед за девушкой? Скатертью дорога. Совсем утомили. Достаточно на сегодня зрелищ. Уже одного вида спины Самой с лихвой хватило бы на неделю воспоминаний.

Постой-ка, что там делает второй?

Молниеносной пумой бросается он на «зеленого». Падает ему на спину.

В его руках что-то блестит.

Короткий жалобный вскрик.

Один из людей встает на ноги.

Второй, тот, что в зеленом, так и остается лежать, прижавшись всем телом к земле и широко раскинув руки.

Запрокинув голову высоко к небу, вставший издает победный, какой-то звериный крик.

Перепуганный попугай слетел с ветки и подался восвояси, от греха подальше.

Глава девятая

Из огня да в полымя

– О-о-о… – простонал Думкопф, держась обеими руками за живот. – Вы слышите как урчит?

Адам с Серёгой прислушались.

В животе у Фрица действительно шло сражение у Эльбы, желудочный сок яростно бросался на не менее яростно отбивающиеся стенки желудка.

– Не могу больше, – прошептал толстяк, кусая кулак.

– Что, жрать хочешь? – спросил русский, хотя это и так было вполне очевидно.

– Угу, – промычал Думкопф. – Для меня похудение хотя бы на килограмм равносильно насильственной смерти. Герр Адам, что делать?

Как всегда неунывающий Крюгер обаятельно улыбнулся:

– Милый друг, если хочешь, я уступлю тебе свою порцию слизняков. Вон видишь тех жирненьких в уголке…

Адам указал пальцем в угол подвала, где на влажных стенах паслись целые стада живых «деликатесов».

– Вон те у потолка, это Марта и Удо. Я думал оставить их на чёрный день, но вижу, они понадобились нам раньше времени.

– Ну, blin, – искренне восхитился Серёга Черкасский. – Чувствую, мне с вами будет весело. Классные вы немцы мужики! Никогда бы не подумал, что боши обладают таким великолепным чувством юмора.

– А кто сказал, что я шучу? – удивился Крюгер, лукаво поглядывая на позеленевшего Фрица.

Напоминание

о слизняках значительно притупляло у толстяка чувство голода.

– Фриц, Марта и Удо твои, – продолжал издеваться над помощником Адам, – можешь их забирать.

Зажимая рот руками, Думкопф в панике заметался по камере.

– Слушайте, а v nature, – возмутился Серёга, – они нас кормить вообще-то сегодня собираются?

С этими словами русский подошёл к ржавой двери подвала и начал яростно бить в неё кулаком, выкрикивая при этом что-то по-испански.

Дверь мгновенно, как по волшебству, открылась и из-за неё выскочил тяжёлый приклад автомата, ударивший Черкасского прямо в лоб.

Ухнув, Серёга грузно осел на земляной пол.

Железная дверь со скрипом закрылась.

Адам с Фрицем осторожно оттащили тело мятежного славянина на середину подвала.

– Ого! – сказал Думкопф, рассматривая широкое чело находящегося в отключке Серёги.

Прямо на середине лба русского отпечатался серийный номер автомата, выдавленный, по-видимому, на торце деревянного приклада.

– Шестьсот шестьдесят шесть, – вслух прочёл номер Фриц, – дьявольские шестёрки. Да, не повезло бедняге.

– Это как ещё на это посмотреть, – открыв глаза, хрипло произнёс зловеще ухмыляющийся Серёга.

– Что такое? – удивился Адам. – Он что, ещё жив?!!

– Да вроде разговаривает, – пожал плечами Думкопф, – улыбается даже.

– Ну, это понятно, – знающе кивнул Крюгер, – от такого удара кто угодно идиотом станет.

– Сами вы идиоты, – обиделся Серега, ощупывая лоб. – Однако этот гадёныш хорошо меня саданул. Но я его рожу усатую запомнил.

Немцы недоумённо переглянулись.

– Ну что, братья тевтонцы, – усмехнулся русский, тяжело поднимаясь с пола. – Думаете, у меня крыша поехала. А это вы видали?!!

Резким движением руки Серёга выхватил из-за спины здоровый армейский нож с толстым зазубренным лезвием.

– Ух ты, – восхитился Фриц. – Сергей, где ты его взял?

– Да у того же придурка, что меня прикладом промеж глаз приложил, – хвастливо ответил русский.

– Но КАК?!!

– А вот так, уметь надо. Я когда-то таким штучкам ещё в детдоме обучался.

– Ну а откуда ты знаешь испанский? – в свою очередь удивился Крюгер. – И вообще, что ты им сказал?

– Испанский я знаю не очень, – нехотя признался Серёга. – Но одна фраза мне запомнилась ещё в Мексике. Там один случайный знакомый меня обучил. Перевести довольно трудно…

– Ну а ты всё-таки попробуй, – настаивал любознательный Адам.

– Э… э… э… – русский замялся, не в силах подобрать нужные английские слова, – что-то вроде… сын бешеной гиены, изнасилованной сумасшедшим орангутангом…