Уайклифф и козел отпущения
Шрифт:
Гостиная, заставленная темной, деревянной мебелью, была погружена в полумрак. Красная плюшевая обивка и потертый персидский ковер покрыты тонкой пылью. За каминной решеткой горел несильный огонь.
– Ну, вы нашли его?
Уайклифф вздрогнул от неожиданности, потому что вопрос задала не Сара, а старушка, которая сидела по другую сторону от огня. Уайклифф ее сначала даже не заметил. Она сидела, держа спину прямо, резкие черты лица выдавали в ней человека с решительным и даже властным
– Это моя мама, – объяснила Сара. – А это полицейский. Он показал мне свою карточку.
– Я спросила: вы нашли его?
– Пока нет.
– Это правда, что вы подозреваете Тимми Джордана?
– Мы рассматриваем все возможные версии, – отделался Уайклифф формальным ответом.
– Сплетни, – недовольно проворчала старушка. – Только дураки верят сплетням. Вы же не дурак? Или я ошибаюсь?
– Надеюсь, что нет.
– Я тоже на это надеюсь. – Ее темно-карие глаза внимательно изучали полицейского. – Я прошу вас найти убийцу моего сына, кем бы он ни был. Вы, наверное, начальник?
– Мне поручено это расследование.
– Хорошо. Ну так я вам скажу одну вещь: моего сына мог убить кто угодно, но только не Тимми Джордан. У него не все в порядке с головой, но он совершенно безобиден.
– У нас нет твердой уверенности, что ваш сын мертв.
– Джонатан был удачлив в бизнесе. – Женщина не обратила внимания на его слова. – Но в других отношениях он мог проявить слабость. Думаю, не ошибусь, если за всем этим стоит женщина.
– Мама, у тебя нет никаких оснований…
– Придержи язык, Сара.
– Я слышал, ваш сын собирался жениться?
– Вы правильно слышали, – кивнула старая леди. – Это Лора Пассмор, и если вы скажете, что у нее не было причин убивать его, я с вами соглашусь. Но она только недавно появилась в его жизни. Ведь были и другие. Джонатан не был, как говорится, ходоком, но он не был и монахом.
– Я тоже так думаю. Но вы имеете в виду кого-то конкретно?
– Я не знаю, кто она, но знаю, что такая женщина существует.
– Что питает вашу уверенность?
– Я его мать и знаю его лучше других.
– Вы разделяете это мнение, миссис Чоук? – обратился Уайклифф к Саре.
Прежде чем ответить, Сара прочистила горло.
– У меня нет магического кристалла.
– Один из моих людей, – Уайклифф попробовал подойти с другой стороны, – сегодня беседовал с мистером Пенвером.
– Он вам ничего толкового не скажет, – презрительно скривилась миссис Риддл. – Старый лицемер!
– Но в данном случае завещание вашего сына может иметь очень важное значение, и я буду очень рад, если вы поможете мне…
– Я скажу вам все, что вы хотите знать.
Уайклифф обратил внимание, что на лице Сары отразилось
– Ты имеешь в виду, что в курсе его последней воли?
– Почти. Он обсуждал это со мной, когда составлял завещание, и потом не раз возвращался к разговору. – Старушка натянула кофту и застегнула пуговицы.
– Ты все знала и ни словом не обмолвилась мне? – не выдержала Сара.
– Его завещание было его делом, – повернулась к ней мать. – Он сказал бы тебе все, что счел необходимым. Во всяком случае, дом отходит мне. – На ее губах появилась довольная улыбка, которую она не смогла скрыть. – Ты получаешь право жить здесь, сколько захочешь, а когда я умру, он достанется тебе. Свое дело он предполагал продать…
– Продать? – в голосе Сары прозвучало горькое недоумение.
– Продать и после реализации других ценностей поделить.
– Что ты имеешь в виду под словом «поделить»? – Сара задала вопрос так, будто от ответа зависела ее жизнь.
– По завещанию тебе причиталось бы семь тысяч.
– А Мэттью?
– Две тысячи, если не ошибаюсь.
– Значит, после того как он горбатился на дядю четырнадцать лет, он получит две тысячи?!
– Ему платили зарплату.
– Гроши!
– Это целиком его вина. Надо было иметь характер и требовать прибавки. Или уйти.
– А куда пойдет остальное? – Сара побледнела от злости.
– Оставшейся частью должна распорядиться я. – Своим видом старуха напоминала Уайклиффу облизывающегося от удовольствия сытого кота.
– Я буду бороться. Или ты думаешь, мне не хватит решимости?
Старая леди в ответ лишь пожала плечами. После этого минуту висело полное молчание, которое нарушила Сара:
– А что было бы, если бы ты умерла раньше? Я полагаю, он должен был бы об этом задуматься.
– В этом случае ты получила бы дом и десять тысяч, а остальное должно было быть пожертвовано на исследования в области эндокринных заболеваний.
– Эндокринных заболеваний?! – Сара пришла в бешенство. – О чем ты говоришь? Я не верю!
– Как тебе угодно. Он полагал, что страдает от какой-то болезни желез внутренней секреции. Конечно, это была просто мнительность. На деле он был здоровее тебя и меня.
За годы работы в полиции – почти тридцать лет – Уайклиффу редко приходилось испытывать такой стыд за окружающих. В большинстве случаев люди отказывались верить даже стопроцентным уликам. Здесь все было не так. Еще не нашли тело Риддла, а две самые близкие родственницы уже чуть ли не разработали процедуру похорон, чтобы пролить пару крокодильих слез.