Уайклифф и охота на диких гусей
Шрифт:
– Что новенького?
Ричардс покачал головой:
– По-моему, сэр, мы тут зря теряем время.
– Рапорт об опросе местных жителей готов?
Ричардс мотнул головой в сторону Диксона:
– Вот, печатает последние данные.
– Ладно, завтра мы отошлем этот фургон и вы сможете отменить все дежурства.
Это несколько огорчило Ричардса, который хоть и любил жаловаться на трудности, но очень не любил ответственности.
– Но я совсем не хотел нарушать субординацию, сэр…
– О чем речь? Вы просто сказали,
Уайклифф оглядел маленькое помещение фургончика, явно не желая возвращаться домой. Еще в прошлую субботу он знать не знал о каких-то там братьях Клемент, майоре Паркине или Зайчике Лэйне. А теперь ему казалось, что вся его жизнь связана с этими людьми, и будет настоящим предательством, если он вот так просто бросит все это и вернется в свою обычную, домашнюю жизнь. Он все еще нависал над Диксоном, перебирая уже отпечатанные листки и мешая своим присутствием молодому человеку, который от волнения делал по две опечатки на слово.
– Вот это – последние четыре отчета, сэр. Вчера нам удалось пройти большую часть улицы, но всегда ведь кого-нибудь не оказывается дома или еще что – Посмотрите, мне кажется, что второй заслуживает внимания… – Диксон, краснея от усердия, добавил: – Минутку, я только разложу копии…
Он разделил копии, вытащил копирку и передал листки Уайклиффу.
Уайклифф глянул на страничку.
– Слушайте, а кто такая Мерилин Форд?
Ричардс коротко хохотнул, а Диксон пояснил:
– Настоящая профессиональная проститутка, сэр, они на пару с другой девицей снимают квартиру в доме, соседнем с кафе Блажек, почти напротив антикварной лавки. У них свой отдельный вход Их обеих не было дома, они выезжали на так называемые «вызовы из провинции» и вернулись домой только сегодня утром. Вот почему мы не могли с ними поговорить раньше.
– Ну что ж. Ничего страшного.
– Так вот, Мерилин говорит, что была в своей комнате одна, клиент только что ушел, и услышала какой-то звук – вроде как выхлоп машины, но никакой машины на улице не было. Она выглянула из окна, ничего не увидела и махнула на это дело рукой.
– Насколько я понимаю, все это было в субботний вечер?
– Да, после девяти часов. Она вспомнила о выхлопе, когда я стал спрашивать насчет выстрела.
– Ее показаниям можно верить?
Диксон нахмурился:
– Вы сами знаете, сэр, что эти девушки представляют собой… Если у них нет причин врать, то они – прекрасные свидетели… И кроме того, им не очень охота разозлить нашего брата, полицейского, – если они могут чем-то помочь, они помогут…
Если девица и вправду слышала хлопок (скорее всего, от выстрела) в начале десятого вечера, то это сразу выводило из-под подозрения Дэвида, поскольку в этот момент он находился в баре «Семь звезд» – покупал сигареты и пил пиво.
Имелась также запись разговора с хозяйкой отеля «Единорог», где останавливался Уоддингтон. Если верить ей, Уоддингтон появился
Есть некоторые сомнения в правдивости показаний проститутки. Надо попробовать провести следственный эксперимент и выстрелить из пистолета в комнате Джозефа. Интересно, услышит ли она его из своей квартиры?
Уайклифф прошел по Бир-стрит до рыбного магазина. Все еще моросил дождь, витрина кафе Анны Блажек запотела, так что снаружи не видно было, что там внутри. А чуть поодаль взбегало вверх крупное крыльцо и табличка обозначала уже известную Уайклиффу «М.Форд». Уайклифф позвонил в дверь, от души надеясь, что девушка сейчас не под клиентом.
Дверь почти сразу же открыла полненькая брюнетка.
– Мисс Форд?
– Да, это я.
Образ Мерилин Монро подсказывал Уайклиффу, что все Мерилин должны быть непременно блондинками, однако Мерилин Форд являла собой пример обратного. Ее тело облегала розовая туника, а глаза были темные, как и волосы. Она улыбалась во весь рот. За свою жизнь в полиции Уайклифф повидал немало проституток, но мало кто из них улыбался искренне. А эта почти смеялась.
– Я из полиции. Суперинтендант Уайклифф.
– Ладно, проходите…
Ее комната выглядела так, словно сквозь машину для отливки леденцов пропустили вместо патоки шелк и потом использовали его для отделки… Тут была полутьма, и везде на глаза попадались маленькие подушечки и разнообразные куски драпировки, выдержанные в пастельных тонах. Запах стоял густой, как в парфюмерном отделе универсального магазина, и на секунду Уайклиффу показалось, будто его обернули со всех сторон мягкой тканью, пропитанной духами. Он чувствовал себя, как слон в посудной лавке, в своем мокром грязном макинтоше, с которого стекали на пол струйки воды.
– Вы, наверно, интересуетесь насчет выстрела? – несколько неуверенно спросила девица, пытаясь определить, как держаться с этим влиятельным посетителем. – Но мне больше нечего рассказать, У меня был гость, он вышел примерно без пяти девять, а сразу после этого раздался этот грохот. Ба-бах! Точно, я помню, это случилось сразу после того, как часы на церкви пробили.
– Значит, вы готовы подтвердить под присягой что слышали звук после девяти?
Девица закивала:
– Ну да, ну да! Точно!
Для проформы Уайклифф задал ей еще несколько незначительных вопросов, стоя у окна и глядя вниз на улицу. Проезжая часть была пустынна, и мокрый гладкий асфальт сиял под светом фонарей. По тротуару прошла парочка под одним зонтиком и юркнула в дверь кафе Анны Блажек. Антикварный магазин напротив уже приобрел тот странно заброшенный вид, который появляется у домов в период когда они ждут появления на дверях таблички «Продается».
– Вы, наверно, не заметили в тот вечер никого, входящего или выходящего из магазина напротив вашего дома?