Убедительный довод
Шрифт:
Разговор за ужином не клеился. Кухарка была угрюмой женщиной лет под шестьдесят. Горничная держалась робко. Мне показалось, она здесь относительно недавно и еще не знает, как себя вести. Она была молодая и некрасивая. На ней были хлопчатобумажная сорочка и шерстяной свитер. На ногах громыхающие ботинки на толстой подошве. Механик был средних лет, худой, седой, молчаливый. Дьюк тоже молчал, потому что думал. Бек озадачил его проблемой, и он не знал, как к ней подступиться. Можно ли меня как-то использовать? Можно ли мне верить? Дьюк неглуп, это очевидно. Он видел все тонкие места и был готов потратить какое-то время на то, чтобы
– Ну, расскажи мне про восточные ковры, – наконец сказал я, своим тоном показывая, что уже догадался о том, что Бек занимается чем-то совсем другим.
– Не сейчас, – ответил Дьюк тоном, ясно подразумевающим: «не перед прислугой».
Затем он посмотрел на меня так, словно хотел сказать: «В любом случае, мне не хочется обсуждать это с сумасшедшим, рискнувшим шесть раз подряд сыграть с судьбой в русскую рулетку».
– Патрон ведь был муляжом, так? – спросил я.
– Что?
– В нем не было пороха, – уточнил я. – Наверное, набит ватой.
– Почему он должен был быть муляжом?
– Я мог бы выстрелить в Бека.
– А у тебя были такие мысли?
– Нет, но он человек осторожный. Он не стал бы рисковать.
– Я держал тебя под прицелом.
– Я мог бы сначала прикончить тебя. А затем воспользоваться твоей пушкой.
Дьюк напрягся, но ничего не сказал. Я буквально почувствовал его мысль: «Этого типа следует остерегаться». Дьюк мне не нравился. По моим оценкам, ему в самом ближайшее временя предстояло пополнить списки потерь.
– Держи, – сказал Дьюк.
Достав из кармана патрон, он протянул его мне.
– Жди здесь.
Встав из-за стола, он вышел с кухни. Я поставил патрон перед собой, как это делал Бек. Доел ужин. Десерта не было. Кофе тоже. Вернулся Дьюк, покручивая на указательном пальце одну из моих «Анаконд». Пройдя мимо меня к двери черного входа, он кивком предложил мне присоединиться. Взяв патрон, я зажал его в кулаке. Вышел следом за Дьюком. Когда мы проходили в дверь, она пискнула. Еще один металлодетектор, аккуратно встроенный в косяк. Но охранной сигнализации не было. Безопасность определялась морем, стеной и колючей проволокой.
За дверью оказалось холодное сырое крыльцо, а за ним калитка, ведущая во дворик, представлявший собой лишь кончик скалистого пальца. Шириной ярдов сто, он раскинулся полукругом перед нами. Дворик был темным, и лишь отсвет из окон особняка выхватывал серый гранит. Ветер усилился, и в море белели барашки. Грохотал прибой. Сквозь низкие, быстро несущиеся тучи проглядывала луна. Бесконечный горизонт был черным. Похолодало. Обернувшись, я различил наверху окно своей комнаты.
– Патрон, – приказал Дьюк.
Повернувшись, я отдал ему патрон.
– Смотри.
Он вставил патрон в «кольт». Дернул рукой, закрывая барабан. Прищурился, глядя на серый лунный свет, и повернул барабан так, чтобы гнездо с патроном оказалось на десяти часах.
– Смотри, – повторил Дьюк.
Выпрямив руку, он навел револьвер чуть ниже горизонта на плоские
– Это был не муляж, – сказал Дьюк. – Я действую достаточно быстро.
– Ладно, – сказал я.
Открыв барабан, он вытряс стреляную гильзу. Она со звоном упала на камни ему под ноги.
– Ты осел, – сказал Дьюк. – Осел, убивший полицейского.
– Ты служил в полиции?
Он кивнул.
– Было время.
– Дьюк – это твое имя или фамилия?
– Фамилия.
– Зачем торговцу коврами нужна вооруженная охрана?
– Как тебе уже объяснили, это очень жесткий бизнес. В нем крутится много денег.
– Ты действительно хочешь, чтобы я здесь остался?
Дьюк пожал плечами.
– Возможно. Если действительно будет туго, нам понадобится пушечное мясо. Пусть лучше это будешь ты, чем я.
– Я спас мальчишку.
– И что с того? Уйми свою прыть. Мы все в свое время вытаскивали мальчишку из беды. Как и миссис Бек, и самого мистера Бека.
– Сколько у вас человек?
– Недостаточно, – буркнул Дьюк. – Если на нас действительно напали.
– Это что, война?
Он ничего не ответил. Просто молча прошел мимо меня в дом. Повернувшись спиной к беспокойному океану, я последовал за ним.
На кухне делать было нечего. Механик исчез, а кухарка и горничная убирали со стола. Они укладывали посуду в большую посудомоечную машину, которая пришлась бы к месту в крупном ресторане. Горничная была как на иголках. Она не понимала, что происходит. Я оглянулся, ища кофе. Его по-прежнему не было. Дьюк снова сел за стол. Никаких неотложных дел у него не было.
А я чувствовал, как утекает время. Я не слишком доверял оптимистичному обещанию Сюзен Даффи насчет пяти дней спокойствия. Пять дней – это очень большой срок, когда приходится держать взаперти двух здоровых мужчин, причем в обход закона. Мне было бы приятнее, если бы Даффи сказала про три дня. В этом случае ее реализм произвел бы на меня большее впечатление.
– Отправляйся спать, – распорядился Дьюк. – Тебе надо будет приступить к службе в половине седьмого утра.
– Что я должен буду делать?
– То, что я тебе скажу.
– Дверь моей комнаты будет заперта?
– Можешь не сомневаться, – заверил меня Дьюк. – Я отопру ее в шесть пятнадцать. В шесть тридцать ты уже должен быть здесь.
Я лежал на кровати до тех пор, пока не услышал, как Дьюк поднялся следом за мной и запер дверь. Затем я подождал еще, убеждаясь, что он больше не вернется. После этого я снял ботинок и проверил, нет ли мне сообщений. Крохотный зеленый экранчик ожил радостным уведомлением: «Для вас почта!» Сообщение было только одно. От Сюзен Даффи. Оно состояло из единственного слова-вопроса: «Местонахождение?» Нажав клавишу ответа, я набрал: «Эббот, штат Мэн, 20 миль к югу от Портленда, одинокий особняк на длинном каменистом мысе». Этого будет достаточно. Все равно почтового адреса и точных географических координат у меня нет. Если Даффи немного повозится с крупномасштабной картой этих мест, она найдет то что нужно. Я нажал клавишу «отправить».