Уберечь любовь

Харри Джейн

Эмили резко открыла глаза и, приподнявшись на локтях, испуганно огляделась. Она вдруг почувствовала, что что-то не так, хотя на берегу никого не было и ничего вокруг не изменилось. Что могло ее так напугать? Может, закричала птица. Она повертела головой, но, так ничего и не увидев, вздохнула с облегчением. Это всего лишь страхи. Она расслабилась и опять раскинулась на траве. Потом замерла и нахмурила брови. В нескольких сантиметрах от ее плеча лежала баночка с кремом для загара. Откуда она могла появиться, если она точно помнила, что в сумке ее не было?

Даже

глупец понял бы, что пока она тут спала — а она все-таки заснула, — кто-то побывал здесь и принес эту злополучную банку с кремом. Этим «кем-то» мог быть только один человек.

Эмили потрогала свои плечи, понюхала пальцы и поняла, что ее пытались спасти от ожога. Плечи и спина были еще влажными от крема, а пальцы пахли благоуханной отдушкой. Она с ужасом вспомнила свой сон. Горячие ласковые руки на голом податливом теле. Бог мой, он был здесь, он прикасался к ней! Какой ужас! Какой позор! Она даже постанывала от удовольствия, и он вполне мог отнести это на свой счет. Он был здесь. А она тут лежала голая и доступная. Приличный мужчина просто прошел бы мимо, сделав вид, что ничего не заметил, и не ставил бы девушку в такое неловкое положение. Эмили судорожно стала искать лямки своего бюстгальтера, потом долго и безуспешно пыталась его застегнуть дрожащими пальцами. При этом она понимала, что пытается «закрыть конюшню, из которой уже выскочила лошадь».

Нет, это надо же! Подкрался тихо и незаметно, как змея. А ведь он мог сделать с ней что угодно. Но не сделал же. Она, возможно, и не стала бы долго сопротивляться…

Эмили решительно встала, оделась, кинула книжку в сумку и твердым шагом отправилась прочь отсюда. Ничего, что она понятия не имеет, как добраться до города, а темный лес так и кишит страшными наркодельцами и туземцами. Все они вместе взятые и вполовину не так опасны, как этот негодяй. Лучше заблудиться в лесу и умереть от голода, чем два с половиной часа провести с ним в одной машине. Если она сейчас же не уйдет, то он решит, что ей это понравилось и можно продолжать в том же духе.

Господи, ну что за чушь я несу? Куда я собираюсь идти? Я же и пяти минут не вынесу в одиночестве в этом жутком месте. Надо придумать другой план. Надо дать ему понять, что я не какая-нибудь…

Эмили не успела додумать, потому что в этот момент из дома вышел Клод с огромным зонтом от солнца. В другой руке он держал корзинку, из которой выглядывали бутылки и разноцветные пакетики. Клод был в плавках, на руке его болталось полотенце.

— Ну и что это значит? — сурово поинтересовалась Эмили, выпрямляясь во весь свой небольшой рост и уперев руки в бока.

— Завтрак на траве… пикник, — развел он руками, пораженный недогадливостью гостьи. — Я думаю, вы не откажетесь слегка перекусить? Да и пить вам, наверное, хочется…

— Спасибо, вы очень любезны. Откуда вы знаете, чего мне хочется, а чего не хочется?

Клод отвел глаза в сторону, слегка качнул головой и хмыкнул. Эмили поняла, что ее вопрос прозвучал довольно двусмысленно. Господи, он опять все понял. Он же видел, как она выгибалась под его руками, чувствовал, как поднимаются

волоски на ее коже, слышал ее стон. Он понимает, что она хочет его. А она, глупая, еще и спрашивает об этом. Господи, как же все исправить?

Эмили попыталась придать лицу холодное и агрессивное выражение. Такой взгляд и насупленные брови безотказно действуют на подростков и студентов-первокурсников. Эдакая смесь гнева и презрения.

— Я не голодна, — отрезала она.

— Как вам будет угодно. — Голос Клода тоже стал суше и отчужденнее. — Но воды все-таки выпейте. Хотя если вы желаете себе мученической смерти от обезвоживания, тогда, пожалуйста, не пейте.

— Очень мило с вашей стороны так беспокоиться за мою жизнь, — отчеканила она.

— А я абсолютно не беспокоюсь за вашу жизнь, — в тон ей ответил Клод. — Просто нет охоты возиться потом с вашим хладным трупом.

Если он хотел сострить, то ему это не удалось. Эмили даже не улыбнулась.

— Это у вас привычка такая? — поинтересовалась она.

— Привычка? — не понял Клод. Он открыл зонт и попытался закрепить его.

— Ну да. Подкрадываться к малознакомым женщинам, когда они спят?

Он недоуменно пожал плечами.

— Мы, простые туземцы, народ дикий и необразованный. Разумеется, надо было деликатно и тактично дать вам возможность обгореть и получить солнечный удар. Вы бы именно так поступили на моем месте?

Эмили стало неловко:

— Да нет. Я понимаю, вы не хотели ничего плохого…

— Ладно, не мучайтесь, — в его глазах появился лукавый блеск, — я вам во всем признаюсь…

Эмили набрала в грудь побольше воздуха, готовясь произнести гневную речь, чтобы он понял, что имеет дело с порядочной девушкой…

— Дело в том, — продолжал Клод, — что я очень боюсь потерять расположение моего хозяина. А если бы ваш, как я уже говорил, хладный труп со следами ожогов третьей степени обнаружили возле его виллы, он — я почти в этом не сомневаюсь — больше не пожелал бы иметь со мной дела. Вот и все.

Эмили несколько раз открыла рот, порываясь что-то сказать, но так ничего и не придумала.

Клод ясно видел ту борьбу, которая происходила в душе Эмили. Его забавляло, что она так отчаянно не хочет признать, что им хорошо вместе и они совершенно друг друга не напрягают. Ей нужно только чуть-чуть расслабиться и перестать обороняться. Тогда их прогулка доставит им настоящее удовольствие.

Эмили тоже понимала, что зашла слишком далеко, но остановиться не могла, а он не хотел ей помогать.

Клод засмеялся, вынул из корзинки бутылку колы и протянул гостье.

— Может, выпьете?

— Так и быть, — милостиво согласилась она, — но только из сострадания к вам. Я не хочу, чтобы вы лишились работы.

— Вы очень добры, — галантно поклонился Клод. Он расстелил салфетку, поставил на нее корзинку с едой.

Эмили видела, что в корзинке все приготовлено для обеда на двоих: бутылочки с водой и кока-колой, термос со льдом, бутерброды, что-то еще. Все было очень красиво и очень аппетитно. Она действительно проголодалась.