Убереги ее от злого глаза
Шрифт:
– Вы упали?
– вежливо спросил судья.
– Я не падал! Я стоял на полу. Не успел подняться даже на одну ступеньку. Кто-то подскочил ко мне, неслышно ступая по мягкому ковру, и ударил.
Мужчины переглянулись, словно говоря друг другу, что их собеседник явно не в себе.
Джерико коснулся затылка. На руке остались пятна крови.
– Как вы оказались здесь, доктор?
– спросил он.
– Судья послал за мной. Я сразу приехал. Он думал, что вы умерли.
Джерико посмотрел на часы. Он пролежал без сознания почти час. Взглянул на судью.
– Я приехал
– Увидел, что вы лежите у лестницы с окровавленной головой. Немедленно позвонил доктору. Вас никто не мог ударить, мистер Джерико. В доме никого не было. У слуг сегодня выходной.
– А ваш сын?
– Дон в отъезде.
– С каких это пор? Я разговаривал с ним утром.
– Он уехал перед самым ленчем.
– Уехал?
– Короткая поездка, на несколько дней... на машине.
– Он может вести машину?
– Теперь, к сожалению, нет. Мы наняли ему шофера. Его зовут Майк Торнтон.
– Когда он уехал?
– Я же сказал вам, перед ленчем.
То есть сразу после разговора со мной, отметил Джерико, если судья не лгал. Но он уже начал сомневаться, что в Кромвеле можно хоть от кого-то услышать правду.
– Как мне его найти?
– спросил Джерико.
– Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, - улыбнулся судья.
– Бедный мальчик, в последние дни он просто не находил себе места. И так внезапно уехал. Он и Майк собирались остановиться в каком-нибудь мотеле. Пока он не позвонит, я не смогу сказать вам, где именно.
– Ему известно, что Хилларда убили?
Если судья замялся, то лишь на мгновение.
– Разумеется, известно.
– Странно, что он все равно решил ехать. Джерри был его близким другом.
– А чем он мог помочь?
– спросил уже судья.
– Джерри мертв. Тут уж ничего не попишешь. А насилия на долю Дона и так выпало немало, - судья печально покачал головой.
– Слава богу, на этот раз поиск преступника не затянется. Миссис Поттер, помоги ей бог, найдут с минуты на минуту.
Джерико прислонился к стойке, борясь с головокружением.
– За последние несколько часов я услышал вранья больше, чем за всю жизнь.
– Я вижу, вы еще не пришли в себя, мистер Джерико, - холодно ответил судья.
– Еще как пришел, ваша честь! Я объявляю войну вашему городу! Хватит преследовать невинных. Марсия Поттер больше не будет козлом отпущения. Я не позволю обвинять ее в преступлениях, которые она не совершала. Ваш сын назвал Кромвель "великолепной клоакой". Грубовато, конечно, но точно по существу.
– У вас помутилось в голове, мистер Джерико. Такими угрозами вы можете навлечь на себя серьезные неприятности.
– Уже навлек. Мне разбили голову. Зачем это сделали, судья? Чтобы я не успел переговорить с вашим сыном, пока вы не увезете его подальше от Кромвеля, где я не смогу задавать ему вопросы? Он же решил, что скажет правду, когда узнал об убийстве Хилларда, не так ли?
Лицо судьи обратилось в маску.
– Я думаю, доктор, вам надо отвезти этого человека в больницу.
– Как бы не так, - возразил Джерико.
– Я бы хотел обратиться к врачу, которому доверяю, а не к вашему другу.
Он
ГЛАВА 4
Я приехал в Кромвель около трех часов пополудни. Не в лучшем расположении духа. Перед тем как бросить трубку, Джерико выкрикнул: "Убийство". Если б я не помнил про объявление в "Сэтедей ревью", то не знал бы, где его искать. Приехал я, вооруженный маленьким мешочком мельчайшего порошка и набором кисточек, которыми ссудил меня наш приятель, лейтенант Пасколь, предварительно подробно объяснив, как ими пользоваться. И я собирался учинить Джерико скандал, если б выяснилось, что, протащившись сто пятьдесят миль, я привез ему вещи, которые он мог легко добыть в местном полицейском участке.
Главная улица Кромвеля мне понравилась. Добротные особняки, ухоженные лужайки. У муниципалитета я заметил полицейского. Он стоял у машины и что-то записывал в маленький блокнот. Крупный мужчина с холодным, недружелюбным взглядом. Потом я узнал, что это Вик Салли, но в тот момент у меня не было оснований отнестись к нему с предубеждением. Я свернул к тротуару и спросил его, как проехать к студии Мартиню. Он подозрительно оглядел меня.
– Мартиню с женой уехали в Европу.
– Я знаю. Студию снял мой друг.
– Джерико?
Джерико нигде не оставался незамеченным. Я кивнул.
Салли объяснил мне, как проехать к студии, а потом добавил:
– Скажите Джерико, чтобы он связался с нами.
– Хорошо. А в чем дело? Джонни попал в передрягу?
– Еще какую. Передайте ему нашу просьбу. Он нам нужен.
До коттеджа я добрался за пятнадцать минут, точно следуя инструкциям Салли, но не увидел знакомого "мерседеса". Я вытащил чемоданы из багажника моего скромного черного "корвея" и занес их в дом. Краски, холсты и общий беспорядок указывали на то, что Джерико поселился в студии. Я прошел на кухню. На столе стояла опорожненная более чем наполовину бутылка шотландского виски, и я основательно приложился к ней. Поездка утомила меня. Хотелось умыться, принять душ. Но ванной я не нашел. Возможно, она была за запертой дверью. Пришлось умываться над кухонной раковиной.
Раздражение нарастало с каждой минутой. Раз уж Джерико заставил меня бросить все и сорваться с места, он, по крайней мере, мог бы меня встретить. Я вылил в стакан остатки виски. Подумал, с каких это пор Джерико переключился на шотландское. Раньше-то он отдавал предпочтение бербону, в крайнем случае, позволял себе ирландское. Наверное, я слонялся по коттеджу минут сорок пять, прежде чем услышал шум подъезжающей машины. Выглянув из окна, я увидел еле ползущий "мерседес". Вот он остановился рядом с моим "корвеем", открылась дверца, Джерико тяжело вылез из кабины. Тут я заметил, сколь бледно его лицо над пламенеющей рыжей бородой. Он навалился на открытую дверцу, и чувствовалось, что упадет, если отпустит ее. На воротнике рубашки и пиджаке запеклись пятна крови. Я выбежал из коттеджа.