Уберегу тебя от жизни
Шрифт:
Хлопок, свист несущейся пули, тихий стон, вспарывющий рывок плоти и костей, а следом прощальный взмах перьев, оседающий невесомым пеплом.
— Ты же не думал, что я приду сюда один? — изогнул бровь Кас, шагнув в круг растерянных белых. — Отдай мне сына и женщин, и можешь вернуться на Небарию живым.
— Я и так вернусь туда, — выплюнул Ксан, подняв малыша выше и прикрывшись им. — Сучек взять не смогу, но меня и такая месть устроит.
Дальше всё происходящее смешалось в один сплошной ком страха и паники. Ксандр развернулся и устремился в разлом
Он почти успел, но удар в плечо отшвырнул Кассиэля на обломки камней, а стена из светлых перьев перекрыла обзор на потусторонний проход. Воздух затрещал в преддверии последнего хлопка, закрывающего доступ на Небарию навсегда.
Не отрывая взгляда от сужающегося пространства, Кас поднялся на ноги и сорвался к исчезающему пятну, всё ещё надеясь вытянуть из грани сына. Он больше не думал о целостности семьи. Главное, оказаться рядом с ребёнком и вырвать его из лап белой твари. Кас оттолкнулся от земли, протянул в рывке руку, зацепился за чьё-то крыло и дёрнул его изо всей силы. Перья с брызгами крови на концах — всё, что сжимал кулак легионера.
— Лови, — прервал пищащий звук чей-то крик, и из сверкнувшей вспышки бывшего разлома вылетел голубой куль свёрнутого одеяльца, увидев который, Инга потеряла сознание.
Эпилог
— Кажется, это плохая идея, — выставил перед собой ладонь Тимофей, взглядом останавливая приближающуюся к нему Ингу. — Прошлый раз наша поездка закончилась скандалом.
— Потому что у твоей Симоны богатое воображение, — поморщилась Инга, потирая поясницу. — Надо же придумать такую слёзную и многогранную историю.
— Что ты от неё хочешь? — рассеянно развёл руками Тимофей, зеркаля мимику Инги. — Она почти год слушала по ночам твоё имя. Хорошо, что я произносил его во сне, а не в самые интимные моменты.
— Тогда мне срочно понадобилось в больницу. Я была напугана, Костя улетел в командировку, Стас не мог оторваться от Лары, а я ненавижу такси, — капризно выпятила нижнюю губу Инга, будя у мужчины жалость и беспокойство.
— Помнишь, что произошло из-за твоей ненависти к такси? — прищурился Тим, отступая на шаг назад. — Мы застряли на трассе из-за непрекращающегося снегопада, мне позвонила Симона и на фоне моего невнятного оправдания услышала твой стон.
— Мне казалось, что у меня начались схватки и преждевременные роды, — укоризненно уставилась Инга на своего шефа. — Кого ещё я должна была попросить о помощи?
— А Симоне показалось кое-что другое, — устало вздохнул Тимофей, обходя дубовый стол и садясь в рабочее кресло. — Я же не виноват, что она у меня такая ревнивая.
— Зато, твоя Симка умудрилась за несколько минут найти трактор и расчистить дорогу до нас, а потом и до города, — хихикнула Инга и скривилась от накатывающей боли. — Только сейчас у меня сто процентов схватки, Костя снова
— Твой муж лучшего времени не нашёл для командировки? — вытащил пятую точку из кресла Тимофей и стал собирать со стола ключи, телефон, наушники, флешку.
— Он специально поехал раньше, чтобы успеть до родов, — Инга пожала плечами, отступив от шкафа и дав Тиму достать пальто. — Но Эмочка решила появиться пораньше.
— Господи, — страдальчески потёр ладонями лицо Артюшин. — Ну почему ты не ушла в декрет, когда я тебя уговаривал. Бегаешь по этажам, народ нервируешь своим необъятным животом. Весь офис в обеденный перерыв просматривает ролики о родовспоможение.
— Если мы не поторопимся, Тимофей Дмитриевич, полученные знания наверняка понадобятся сотрудникам. Можешь дать распоряжение Марине, чтобы она грела воду и готовила тазики, — с сарказмом огрызнулась Инга, разворачиваясь и хватаясь за ручку двери.
— Чёрт, прости. Просто я обещал жене держаться от тебя подальше. С беременностью у неё совсем снесло крышу. Каждые полчаса звонит по видеосвязи и проверяет где и чем занимается её непутёвый муж. Как Михаил? — перевёл тему Тим, пропуская Ингу вперёд и закрывая кабинет.
Её передёрнуло от давнишних воспоминаний. Сводящая с ума безысходность, сорванный голос, взывающий к жалости белых, вновь поднявшийся ветер, загудевший в расщелинах камней, сложенное одеяльце, принадлежащее сыну, и темнота, мучительно придавливающая тяжестью потери.
Инга не знала, сколько пролежала на жертвенной плите, желая умереть и больше не испытывать ту боль. Ей мерещился детский плач, слышался умоляющий голос мужа, и неведомая сила тянула на свет.
— Давай, милая, очнись, — шептал Кассиэль, тряся жену за плечо. — Малыш с нами. Кто-то выбросил его из грани в последний момент. Он напуган и хочет есть. Приходи в себя. Ты нужна нам.
Если можно умереть и сразу родиться вновь, то именно это случилось с Ингой. Тянущее горе сменилось недоверием, а потом нахлынула волна счастья, погребающая, топящая в глубине убивающую боль. Они так и не узнали, кто из белых сломался под давлением гуманизма и незаурядным способом вернул им сына.
Да и какая разница… Главное, их малыш теперь с ними, а путь на Небарию закрыт. По крайней мере пока кто-нибудь не воспользуется кровью полукровки, не достигшей возраста семи лет. Потом кровь смески была бесполезна. Стас проверил, чиркнув остриём по ладони и отдав густые капли мёртвому алтарю.
Перенеся перелёт и дорогу домой, Инга заперлась в детской и несколько дней старалась не выходить. Ей нужно было пережить остаточный стресс в относительном одиночестве, не отрываясь от малыша. А уже выйдя из неё, она потребовала охрану и категорично отказалась от няни.
Инга отошла и расслабилась только когда Михаилу исполнился год. К тому времени она наладила общение с Тимофеем, стала подрабатывать из дома, поняла, как соскучилась по работе, и сама согласилась отобрать приличную няню.