Убей или умри 4
Шрифт:
Чувствую себя тоже так, словно уже умер, причём пару дней назад. Зомби блин. Чем дальше, тем сильнее меня накрывало, может, на холодке полегчает?
* * *
— Доброе утро, Андрей Олегович! — радостно поздоровался водитель.
— Доброе утро, Владимир… — я замялся, не зная отчества.
— Просто, Владимир, — махнул рукой он, хотя был минимум вдвое меня старше. — Кофе хотите?
— А у вас есть? — недоверчиво спросил я.
— Сейчас будет! — радостно заявил Владимир и решительно нажал на газ.
Мерседес,
Я сел на заднее сидение. Мне почему-то казалось, что в таких автомобилях надо ездить сзади, внимательно читая утренние газеты, проверяя емейлы или биржевые сводки. Ни газет, ни сводок у меня не имелось, так что я почти задремал.
— Ваш кофе! — я обнаружил, что в окошко стучат.
Симпатичная девчушка с румяными щёчками протягивала мне большой картонный стакан с фирменным рисунком кофейни. Такой же красовался на её фартучке. Точно, задремал. Я не помню, как мы здесь припарковались, и как делали заказ.
— Спасибо, — я опустил стекло и забрал стаканчик, — вы так рано работаете.
Отпускать девчушку не хотелось, а она и не спешила уходить. Охотно поймала нить разговора, хотя и пританцовывала на месте от холода. "Юля", прочитал я на бейдже. Одета не по-зимнему, на плечи накинута лёгкая куртка — и всё. Выскочила, чтобы отнести заказ ВИП-клиенту. Мне, то есть.
— Это вы рано работаете, — задорно ответила она, — а мы круглосуточно.
— А за кофе вам заплатили, Юля? — спохватился я.
— Да, всё в порядке.
В таких ситуациях, наверное, принято давать чаевые. Я полез в карман, понимая, что там вряд ли что-то есть. Старый потёртый бумажник я сюда точно не перекладывал, а как давать чаевые пластиковой карточкой я понятия не имел.
Девушка, увидев мои движения, сделала стойку, как охотничья собака, почуявшая утку. Я нащупал что-то в кармане и вытащил конверт, в котором обычно получал гонорар за тест. Уже зная, что увижу внутри, открыл его.
Глаза у Юли открылись широко-широко. Краем глаза, я заметил, что водитель тоже с любопытством наблюдает за мной. Небрежно свернув пополам купюру в сто евро, а других внутри просто не было, я протянул руку и положил чаевые в кармашек фартука.
— Спасибо за кофе. Надеюсь, он будет вкусным.
— Я сама варила, — Юля аж подпрыгнула на месте, — вам понравится! Приезжайте к нам ещё!
По её виду казалось, что она уже готова ехать с нами сама, хоть на край света.
— Непременно.
Владимир тронулся, а девушка осталась стоять, глядя вслед нашему автомобилю, словно уходящему за горизонт паруснику.
— Это
— Человеческая радость цены не имеет, — ответил я.
Он хмыкнул и промолчал. Наверняка решил, что я понтуюсь. Было бы перед кем.
Я сейчас говорил не о девушке Юле. Это у меня от этого бессмысленного поступка внутри поселилась радость. Ярким тёплым огоньком она развеяла хмарь утренних мыслей. Я делаю, потому что могу. Что может быть проще?
А кофе, действительно оказался вкусный. Надо будет заехать сюда снова.
Спустя полчаса в кабинет Мастера я тоже зашёл с улыбкой.
Он эту ночь, похоже, не спал совсем. Я знал Мастера уже достаточно хорошо, чтобы видеть последствия. Глаза покраснели и припухли, а морщины словно заострились и стали глубже.
Он сам оглядел меня, а потом для верности ещё и обнюхал.
— Не похмелялся, — сказал он задумчиво, — это хорошо. А то я тебя с порога бы выгнал. Что тогда лыбишься?
— Настроение хорошее.
— Трахнул, что ли, кого-то?
— Соседку, — не стал скрывать я.
Мастер прищурился, словно пытался увидеть меня насквозь и понять, прикалываюсь я, или говорю серьёзно, а потом расхохотался.
— Я тут переживаю… — выдавил он, не переставая ржать, — Думаю мальчика к психологу отправить. Травма у него. А он… У тебя на удивление здоровые инстинкты, Андрюша.
— К психологу не надо, — я замотал головой, — лучше ещё раз к соседке!
Мастер просмеялся, и погрозил мне пальцем.
— Ты так не шути. Ирина Владимировна, женщина памятливая и мстительная.
Знает, подумал я. Эту тупую казарменную шутку я ввернул нарочно, чтобы проверить — знает ли Мастер про то, как Скуратова меня соблазнила. Случайно он выдал себя, или нарочно, но он подтвердил мою догадку.
— Садись, чай пить будем.
— Да я только что кофе...
— Не заводи привычку со мной спорить, — перебил Мастер. — Это сэкономит всем кучу времени и нервов.
С первого глотка я убедился в его правоте. Чай пах дымом, степью, смородиной, летним закатом, свежестью озера, стремительным полётом пустельги над колосьями пшеницы и ещё сотней разных вещей, которых я никогда не видел и не осязал, и потому не мог подобрать к ним названия.
— Как вы это делаете?
— Что? — Мастер сделал вид, что не понял, — это же Липтон из пакетиков, не узнал?
И он снова заразительно засмеялся.
Мастер увидел на моём лице разочарование и соизволил ответить. Правда, как обычно, в своём духе.
— Если ты берёшься что-то делать, делай это хорошо. Неважно, что это. Чай, война или любовь. Делай это безупречно. Делай не для других, а для себя. Только ты сам — единственный достойный соперник и судья. Но, у нас мало времени. У тебя были вопросы. Спрашивай.