Убейте прохожего!
Шрифт:
Rome. Ты что, сдурел?
Саша А. 22.03.200311.58
Чокнулся, Rome?
Рудольфио 22.03.200311.58
Хватит уже, поиграли!
Ева 22.03.200311.58
Rome. Мало нам одного Rock-n-rollьщика?
Rome 22.03.200312.01
Да вы что, пацаны! Вы чего это наехали на меня? Я всего лишь хотел предложить сыграть в игру под названием «Кто лучше знает творчество Харякина»! А вы что подумали?
БезБашенный 22.03.200312.03
Ничего
Rome 22.03.200312.05
Правильно! Кто не угадает, тот пусть пойдет и просто так – без злобы – набьет кому-нибудь морду.
Бумеранг 22.03.200312.07
Зингеру, например.
Саша А. 22.03.200312.08
Или Кравчуку.
БезБашенный 22.03.200312.10
Чтобы играть на морду Кравчука, надо либо совсем не знать творчество Харякина, либо не знать, кто такой Кравчук. А поскольку таких «умников» среди нас не наблюдается, игра не имеет смысла.
Ева 22.03.200312.13
Слушайте, ну давайте же, наконец, поговорим о чем-нибудь другом, хорошем! О том, о чем говорили раньше – о Харякине, например.
Rome 22.03.200312.16
Давайте! Сегодня утром я еще раз прослушал его последний альбом и пришел к мнению, что «Убейте прохожего!» куда круче, чем «Морской бой».
Саша А. 22.03.200312.17
А кому-то больше нравится его первая вещь.
БезБашенный 22.03.200312.18
А вот Rome лирику не любит. Ему драйв подавай.
Бумеранг 22.03.200312.19
А еще говорят, что позавчера Харякина в городе видели. Правда, здорово?
Ева 22.03.200312.20
Правда. Только почему-то от этого так горько, что плакать хочется.
БезБашенный 22.03.200312.21
И мне, кстати, почему-то горько тоже.
Рудольфио 22.03.200312.21
Если говорить честно, то и мне.
Бумеранг 22.03.200312.21
И мне.
Саша А. 22.03.200312.21
И мне.
Rome 22.03.200312.21
И мне…
ТАК СКАЗАЛА БАБУШКА
Необычное в этом году выдалось начало июня, странное. Весна по календарю закончилась, а лето, о наступлении которого провозгласили в домоуправлении перед тем, как отключить отопление, еще не наступило. Солнца нет, тепла нет, бабушка изнылась, не зная, что надеть в гости: то ли новый плащ, который, по ее словам, душу греет больше, чем тело, то ли пальто, которое греет тело, но смущает настроившуюся на летнюю волну душу. В итоге же, как я и предполагал, победил компромисс. Несмотря на уговоры не смешить людей – одеться по сезону, бабушка укуталась в старое толстое пальто, а плащ сложила в полиэтиленовый
«Переоденусь в машине, перед тем как войти в дом», – сказала она.
Машина – это родительская «копейка», а дом – трехэтажная дача Худобиных в поселке Мыскино, построенная дядей Толей – недавно умершим родным братом бабушки. Вообще-то правильнее было бы его назвать моим двоюродным дедушкой, да только величать дедушкой человека, который при жизни бессовестно игнорировал внуков, не относящихся, как сказано в Гражданском кодексе, к наследникам первой очереди, не хочется. Тем более что я в этой очереди, по выражению одной моей бывшей подружки – студентки юридического факультета, нахожусь где-то между моей бабушкой и ее, подружки, будущей внучкой. Ну и ладно. Главное, что к бабушке это не относится. Дядя Толя, надо отдать ему должное, уважал ее, да так, что со временем сумел привить это чувство не только всем Худобиным вообще, но даже своему сыну Виктору, способному, как мне всегда казалось, уважать только тех, кто богаче и наглее, чем он сам. Несмотря на небольшую разницу в возрасте – ему тридцать два, а мне двадцать три, Виктор считается моим двоюродным или, как сказано в том же Гражданском кодексе, неполнородным дядей. Однако называть дядей человека, в устах которого выражение «дальние родственники» звучит как «далекие предки», мне лично не то что не хочется – язык не поворачивается.
Шоссе у въезда в Мыскино, несмотря на недавний дождь, оказалось на удивлении сухим и чистым, словно незадолго до нашего приезда кто-то прошелся по нему густой метлой. Нигде ни пятнышка, ни соринки, и только на обочине, где трава вплотную подступала к асфальту, можно было кое-где заметить черные пятна луж.
Не люблю я Мыскино. И даже не сам поселок, многоэтажный, помпезный, всем своим видом демонстрирующий победу частного капитала над коллективным хозяйствованием, а в большей степени живущих там Худобиных, благодаря стараниям которых ковалась эта победа. Каждый раз, приезжая к ним в гости, я постоянно испытываю чувство неловкости. Как будто у меня в майке под лопаткой застряла колючка, и я вместо того чтобы получать удовольствие от общения с родственниками, весь вечер вынужден мучиться и считать минуты, когда можно будет пойти и переодеться. Да что там я! Даже бабушка, несмотря на горячую любовь к Виктору, приезжает сюда в последнее время, как я заметил, с явной неохотой. Однако воля умершего брата – закон, а закон, в частности, гласит: «Местом открытия наследства является последнее место жительства наследодателя». Не знаю, что такое «место открытия наследства», но, судя по официальному приглашению посетить поселок Мыскино, дабы присутствовать при оглашении завещания, наследодатель – дядя Толя, по всей видимости, решил именно здесь осчастливить сестру частичкой своего благосостояния.
Бабушка, хоть никогда не слыла сребролюбивой, ожидаемому наследству несказанно обрадовалась. Пообещав купить себе и мне по теплому пальто, а если наследство окажется большим – то и новую машину, она еще раз прочитала текст приглашения, подписанного неким Романовым, и вздохнула:
– Надо ехать.
Я согласился: ехать действительно надо. И дело даже не в пальто, которые мы ей как-нибудь сами купим, не разоримся, и уж, конечно, не в гипотетическом автомобиле, а в том уважении, которое каждый из нас, живущих, обязан проявить к умершему родственнику, каким бы он ни был.
Так, по крайней мере, сказала моя бабушка.
Не успел я загнать машину во двор, как полил дождь. Крупный, сильный, он внезапно обрушился на поселок, разогнав сидевшую на проводах стайку воробьев, и также внезапно утих. Как будто кто-то на небе, ответственный за плановый полив Мыскино, задремал, а когда проснулся и увидел, что выбился из графика, выплеснул на землю одним махом весь накопленный за день запас воды. Пока бабушка в салоне автомобиля снимала пальто и, ворча по поводу больных суставов, надевала плащ, туча рассеялась и из-за конька крыши, приветливо улыбнувшись, выглянуло солнышко.