Убежище
Шрифт:
Эмма, как и ее предки, была щепетильна в отношении более чем столетнего, поэтому ее не удивило, что в нем все было в полном порядке.
Любые работы в доме: от очистки стоков и мойки каменной кладки до покраски внутренней отделки и замены изношенных половиков и ковров — были тщательно распланированы на год вперед и поддерживали старый дом в отличной форме. Ежегодно в порядке очередности полностью переделывались две из восьми гостевых комнат, чтобы все выглядело свежим и современным. Кроме того, в течение нескольких лет Эмма закрывалась почти на шесть месяцев, чтобы полностью
— У нас не должно быть мышей в стенах, — произнесла Эмма. Она не рассказала Пенни о том, что видела Джесси. И добавила обыденным тоном: — Но, может, у нас и правда водятся призраки. Не один гость рассказывал о том, что видел или слышал здесь странные вещи. А еще есть семейные легенды, ведь люди убивали и умирали здесь.
— Да, я продолжаю надеяться, но пока безрезультатно. Мне так и не повезло увидеть или услышать что-то сверхъестественное.
— Не думаю, что ты хотела бы упоминаться в семейных легендах как призрачное присутствие, — сухо ответила Эмма.
— Вряд ли. Я планирую мирно умереть во сне в возрасте ста одного года, выполнив каждый пункт в моем списке дел.
— Ста одного?
— Более века, — усмехнулась Пенни.
— Даже спрашивать не буду, какие дела в твоем списке. — Не давая Пенни возможности ответить, Эмма продолжила: — А что касается наших гостей, возможно, они просто придумывают. Они приехали в гостиницу, населенную духами, а что ум ожидает, воображение воплощает.
— Скорей всего, — согласилась Пенни. — Я посоветую им переехать в другую часть дома, если они пожелают. Топазовая комната сейчас свободна.
Эмма кивнула, но сказала:
— Лучше предупреди их, что все звуки, которые они услышат, скорее всего, издает писатель, который бродит в комнате внизу. Ведь ты разместила его на первом этаже в Гранатовой комнате?
— Да, потому что он постоянно приходит и уходит, и он не хотел беспокоить других постояльцев. Он пообещал, что будет соблюдать тишину. А судя по тому, как он двигается, он не будет врезаться в мебель или что-то подобное. Он больше похож на кота, чем наш Джакс.
— Смотрю, он произвел впечатление, — спокойно сказала Эмма.
— Ну да. Ну же, Эмма, у нас здесь не бродят толпы холостяков. По крайней мере, незнакомцев. Наварро — неизвестный элемент. Ты должна признать, даже его имя звучит… экзотично.
— Он писатель. Писатели останавливались здесь и раньше.
— Но не такие, как он, — усмехнулась Пенни. — Подожди, пока ты встретишься с ним.
— Ага. Просто помни, что он здесь на время. Подобные мужчины не пускают корни в таких городках, как Бэрон — Холлоу.
— А администраторы гостиниц не развлекаются с призраками. Да, я знаю. Не беспокойся, не думаю, что у меня появится шанс поразвлечься. С моим расписанием и его видимой решимостью изучить город и дикую местность вокруг, мне повезет увидеть его хотя бы пару раз, чтобы пофантазировать. В любом случае, это, наверное, все, с чем я могла бы справиться.
— Ты недооцениваешь себя, но когда дело касается гостей, то все правильно.
— Верно, — засмеялась Пенни. — Хорошо. Я пойду и займусь нашими молодоженами.
— Увидимся. —
Она поняла, что грызет ноготь большого пальца, и заставила себя остановиться. Но беспокойство никуда не делось.
Что бы ни сказала Джесси или о чем бы ни умолчала, Эмма была убеждена, что потребность сестры в открытии старых ран могла привести к последствиям, которые Джесси не рассматривала. Виктор, если предположить, что он замешан в произошедшем, на многое пойдёт, чтобы защитить свою репутацию. Если Джесси столкнется с ним, если задаст неверный вопрос — или же правильный, — если произошедшее много лет назад сможет плохо повлиять на него…
И в первый раз Эмма задумалась, насколько странным было то, что случившееся с Джесси не обсуждалось в городе все эти годы. От таких сплетен городок оживал, и Эмма определенно услышала бы их, особенно после отъезда Джесси. Вернее, после побега, говоря откровенно.
И что-то подсказывало ей — Джесси не проснулась в чужом доме после вечеринки, дезориентированная и растрепанная, вынужденная пройти шаткой походкой мимо остальных и отправиться домой.
Как могло случиться, что она каким-то образом добралась до дома, сама или с помощью, и никто не видел ее или же не заметил ничего необычного?
Неужели кто-то тайком занес ее в дом? Скорее всего, было уже очень поздно, а отец назначал для дочерей строгий комендантский час. Джесси могла проскользнуть в дом после указанного времени, если не была пьяна или чувствовала себя хорошо, но если с ней творилось и то, и другое, как она сумела проникнуть в дом и никого не разбудить?
Только если… это все произошло во время деловой поездки отца, которые случались постоянно и иногда длились достаточно долго. Он привык оставлять дочерей одних, за исключением кухарки среднего возраста — проживающей с ними вдовы, которая проявляла едва видимый интерес к девочкам, да и то лишь формально, а не для того, чтобы оказать хоть какое-то влияние на сестер.
И Эмма в который раз задумалась, что с момента отъезда Джесси она должна была задаться множеством вопросов. И еще больше вопросов должно было появиться после ее возвращения.
За прошлое ей не было прощения: почему она не спросила, все ли в порядке, что такого напугало или причинило вред сестре? Эмма лишь помнила, что Джесси неделями вела себя странно — практически пряталась в доме и не выходила из своей комнаты, а затем неожиданно уехала, и в этот раз навсегда. Эмма пусть и была расстроена и даже зла, но сделать ничего не могла.
Зла? Почему она была зла? Потому что Джесси уехала и даже не попрощалась? Потому что убежала и оставила Эмму вести жизнь в маленьком городке без малейших изменений и с еще меньшим удовольствием? Может быть. Но Эмма не знала точно.
Но она была уверена, что теперь не задала больше вопросов Джесси, потому что сестра ясно дала понять: ответов на них не будет. Не только ее сверхъестественные стены были подняты, Джесси еще больше отдалилась от сестры, и было ясно, что она не хочет преодолевать эту бездну.