Убежище
Шрифт:
Цель, которую он уже считал своей Июньской Розой, заказала обед и как раз пробовала его, ведя легкую беседу с парой других скалолазов и туристов, которые с восторгом ожидали верховой поездки в горы.
Несколько мгновений ему пришлось потревожиться, когда его Роза говорила с другими скалолазами, но в итоге выяснилось, что она направляется на север, а остальные идут на запад. В Вирджинии она встречается с друзьями, судя по ее словам. Все они двигаются с разных направлений: это было их летнее соревнование, своего рода физический конкурс, который
— Тебе не следует быть одной, — сказал ей другой турист, молодой парень. — Найди себе в компанию кого-нибудь, кто направляется в ту же сторону. Это куда безопасней.
— О, я буду в порядке. — Ее голос звучал легкомысленно и уверенно. — Как только я поднимусь на главную тропу, там повсюду будут другие туристы и егеря, места для отдыха и палаточные лагеря. Я бывала там раньше.
— Да, но это в милях отсюда. А путь туда немного опасен.
— Все будет хорошо, — повторила она. — У меня много провизии и правильное оборудование, включая перцовый баллончик и даже… — она заговорила тише, — небольшой пистолет, на всякий случай.
— Медведи не особо боятся маленьких пистолетов, — сухо ответил другой турист.
— Я знаю, как обезопасить себя от медведей. Пистолет для проблем на двух ногах. — Ее голос по-прежнему был уверенным.
Он запомнил слова об оружии, скорее довольный, нежели расстроенный. Обычно все проходило так легко. Может, в этот раз что-то изменится. Может, его Роза обладает несколькими шипами, и все станет интересно.
Он заметил, как много она съела, и решил, что у него есть время на некоторые приготовления к охоте.
Уходя, он чувствовал, как быстро бьется его сердце, чувствовал прилив адреналина.
Он любил охоту. И это практически лучшая часть.
Несмотря на упрямство сестры, Эмма не была бы собой, не попытавшись.
— Джесси, ты можешь поговорить со мной. Пусть мы и не были близки, мы остаемся семьей. И я знаю этот город и его жителей куда лучше тебя.
— Ну, когда я пойму, какие вопросы задавать, может, я и посвящу тебя во все. А пока я брожу во тьме в поисках того, что всколыхнет верные воспоминания. Я должна сделать это сама, Эмма. Ты не можешь помочь мне.
— Джесси…
— Мне нужно время. И я прошу тебя дать мне его. Просто… не говори никому, что я пытаюсь вспомнить события того лета.
— Потому что знаешь, что случилось нечто плохое?
— Потому что я не уверена. И мне неизвестно, кто был вовлечен. И мы обе знаем, что местные сплетники могут сотворить с репутацией, особенно когда есть чем спекулировать. Я не хочу, чтобы кто-то играл прошлым, пока сама не разберусь с ним. Они могут интересоваться, зачем я вернулась, но я сделаю так, чтобы причиной считали мою заинтересованность в собственности, в наследстве. Это должно удовлетворить большинство и никого не удивит. Ты должна согласиться, Эмма. Обещай мне. Готова спорить, что ты до сих пор очень серьезно
— Да, но…
— Слушай, я вернулась, чтобы окончательно закрыть дверь в прошлое. И я должна сделать это по-своему. Обещай мне.
— Хорошо. Черт. Обещаю.
— Клятва на мизинчиках.
Эмма в первый раз улыбнулась и протянула руку к сестре.
— Клятва на мизинчиках.
Джесси не осознавала, насколько она была напряжена, пока не почувствовала некое облегчение. Она сумела улыбнуться в ответ.
— Спасибо. Знаешь, мы все вынуждены справляться с нашим собственным грузом. И это — часть моего.
Эмма наклонилась вперед и вздохнула.
— У меня предчувствие, что я пожалею о своем обещании. Мне кажется, я слышала тебя прошлой ночью. У тебя ночные кошмары?
— Я не помню. Может быть. Иногда они случаются. — Она смотрела на Эмму практически рассеяно и была удивлена, заметив промелькнувшую реакцию на знакомом лице. Она не была уверена, что это значит, и впервые пожалела, что так сильно старалась оградиться от мыслей Эммы.
— И о чем они?
— Я не помню, — ответила Джесси. — Кстати, насчет дома. Здесь определенно водятся призраки.
Ее тон был деловым.
Эмма поняла, что сестра пытается сменить тему, но ей было слишком интересно.
— Серьезно?
— О да. Я видела шестерых в разных местах, чаще внизу. Если судить по одежде, то все из разных эпох, кто-то даже со времен Гражданской войны.
— Значит, они здесь с тех времен, когда была построена хотя бы часть дома.
— Да. Пара призраков в очень старомодной одежде, но я не узнала их. Вероятно, это не удивительно.
— И они не… общались с тобой?
— Пока нет. Иногда духам не нужна помощь от живых, они просто не хотят уходить по какой-то причине. И они выглядят достаточно довольными.
— Ты и раньше говорила, что здесь водятся призраки, но это было лишь ощущение. Ты никогда не говорила, что что-то видела. А сейчас ты постоянно видишь призраков?
— Вижу. Но здесь… они настолько ясные, как никогда и нигде ранее. Может, потому что я выросла здесь, не знаю. И это удивительно, поскольку я никогда не была сильным медиумом и мои стены по-прежнему подняты.
— Стены, которые ты научилась возводить в Убежище, где ты работаешь?
Джесси кивнула.
— Это частная организация, но связанная, хоть и не официально, с отделом ФБР. И если сотрудники этих двух контор чего-то не знают о паранормальных способностях, то знать это вообще не стоит. Никому не известно столько, сколько им, поверь.
— Серьезно?
— О да. Люди даже не представляют, сколько всего необычного существует. Изучением и использованием этих вещей занимаются Отдел особых преступлений ФБР и Убежище. И первое, чему нас обучают в любой из этих организаций, — это как воздвигать и использовать наши стены или щиты, как их называют некоторые. Чтобы мы могли контролировать наши способности и сумели защитить себя.