Убежище

Робертс Нора

Музыка из бумбокса сотрясала благоухающий воздух ритмами рок-н-ролла.

Хью подумал, что они грациозны, как балерины, сильны, как лесорубы, и сосредоточенны, как ученые.

– Мама! Мистер Салливан приехал.

– Что? Ты уже закончил с… О! – При виде Хью Джулия поставила поднос и вытерла руки о фартук. Похлопала мать по плечу и выключила музыку. – Простите за весь этот хаос.

– Вам не за что извиняться. Это потрясающе. Прошу прощения, что прерываю.

– Мне бы не помешал небольшой перерыв. – Мэгги расправила

плечи. – Диллон, почему бы тебе не проводить Хью в гостиную?

– А можно я просто посижу здесь? – Хью закрыл глаза и сделал глубокий вдох. – И буду наслаждаться ароматами.

– Присаживайтесь куда хотите, – сказала Джулия и выключила миксер. – Диллон, ничего не трогай. Иди помой руки.

– Я знаю правила. – Мальчик закатил глаза и вышел, потому что одно из правил гласило, что нельзя мыть руки после работы на кухне в день выпечки.

– Я все-таки скажу, – решила Мэгги. – Вы выглядите измотанным. Я не собираюсь предлагать вам кофе, потому что иногда организму просто нужен хороший травяной чай. У меня есть как раз то, что нужно.

Хью с благодарностью сел за стол, заставленный инструментами для выпечки, пока Мэгги возилась с чайником. Он улыбнулся, когда Джулия положила на тарелку несколько печений:

– Одного спасибо будет недостаточно.

– Достаточно, – ответила ему Джулия. – Мы все так рады, что виновные в тюрьме. Как Кейтлин?

– Она… – Он хотел было сказать, что у нее все хорошо, но беспокойство и стресс просто выплеснулись наружу. – Ей снятся кошмары, и она боится оставаться одна. Эйдан, мой сын, собирается отвести ее к психотерапевту, специалисту, к кому-то, с кем она сможет поговорить.

Он сделал паузу, когда на кухню ворвался Диллон.

– Он сказал, что хочет поговорить со всеми нами.

– Так и есть. Может, посидишь здесь и поможешь мне с печеньем?

– Давай, Диллон, – сказала Джулия и достала из холодильника кувшин козьего молока.

– Моя жена Лили просила передать вам от нее благодарность. Она бы и сама приехала, но они с Эйданом и Кейт отправились в Лос-Анджелес. Они пока поживут в нашем гостевом доме. Кейт не хотела возвращаться домой.

– Потому что там жила ее мать.

– Диллон, – тихо сказала Джулия.

– Да нет, он прав. Так и есть. Моя мать утром улетела в Ирландию. Здешний дом… без папы кажется ей слишком большим. Переполненным воспоминаниями о нем, и они разрывают ей душу. Эйдан собирается отвезти к ней нашу Кэти, подальше от всего этого. Мы все думаем, что это пойдет ей на пользу, и она сама хочет поехать.

– Вы будете скучать по ним.

– Да. Мать передала дом мне. Я надеюсь, что мы с Лили сможем проводить здесь больше времени, но у нас есть смотрители, пара, которая много лет работала у моих родителей, – они будут присматривать за домом, пока мы будем в Лос-Анджелесе или на работе.

Мэгги поставила перед ним чашку.

– Я прослежу, чтобы вы все выпили.

– Спасибо.

Я хотел спросить: не хотите ли вы как-нибудь поужинать с нами?

– Конечно. Сегодняшний вечер вы проведете в одиночестве? – спросила его Джулия.

– Мне нужно кое с чем разобраться перед отъездом. Давайте завтра.

– Тогда сегодня вечером вы поужинаете с нами. И Рэд придет, так что, как только выпечка будет готова, мы поставим тушиться мясо.

– Я приду… Спасибо. Я с удовольствием приду на ужин. – Чтобы успокоиться, он поднял чашку с чаем и сделал глоток. – Интересный вкус. Что это?

– Базилик и мед, – ответила Мэгги. – Это называется «Святой Бэйзил», с медом с нашей пасеки. Помогает снимать стресс и усталость.

– Хочу сказать, что вы обе удивительные женщины и, несомненно, воспитываете удивительного молодого человека. Я говорю от имени всей нашей семьи, а нас много, и хочу сказать, что мы у вас в неоплатном долгу.

– Нет никакого долга… – начала Джулия, но Хью взял ее за руку и остановил.

– Она для меня – весь мир. Я обожаю детей, которых привела в мою жизнь Лили, и люблю их как своих собственных. Но Кейтлин – единственный ребенок моего единственного ребенка. Моя первая жена умерла, – поведал он Диллону.

– Соболезную.

– Ее второе имя было Кейтлин, и я вижу ее в глазах Кейти, в том, как она двигается. Она для меня – весь мир. Я хочу, чтобы вы позволили мне дать вам нечто большее, чем благодарность. Я знаю, что нет цены тому, что вы, все вы, сделали для Кейт, но я прошу вас позволить мне дать вам нечто вещественное за то, что не имеет цены.

– У вас золотое сердце, – сказала Мэгги и вылила содержимое миксера в нарезанные яблоки. – Мы не возьмем деньги за то, что проявили доброту к испуганному ребенку.

– Она для меня все, – повторил Хью.

Считав его эмоции, потребность, боль, Джулия приняла решение.

– Диллон, ты уже закончил работу по дому?

Он поспешил запихнуть в рот вторую половинку печенья:

– Почти.

– Раз уж ты уже справился со своей порцией, доедай и мою.

– Но… – Он поймал взгляд матери. В ее глазах читалось «попробуй поспорь – и увидишь, что случится».

Он с трудом вылез из-за стола.

– Увидимся за ужином, мистер Салливан.

– Хью, и да, увидимся.

Он подождал, пока мальчик выйдет через заднюю дверь.

– Подумайте о том, чего бы вам хотелось.

– Даже не знаю. У нас была собака. Диллон так сильно любил Дейзи. Она ходила за ним по пятам, везде, кроме школы, и если бы они придумали, как это устроить, то она бы сидела у него под партой. Мы с мужем завели ее еще до рождения Диллона, так что она была с ним всю жизнь. Дейзи умерла два месяца назад.

Голос у нее дрогнул.

– Я еще не смирилась с этим. Но скорбь не вечна, и я заметила, что когда Диллон сидит за компьютером, он смотрит фотографии собак. Он уже готов.