Убежище
Шрифт:
Глаза Вапы под такими густыми бровями, что те были заплетены в крошечные косички, были бледно-серыми. Необычный оттенок среди кхурцев, но не неизвестный в клане Вапы. Сероглазые кочевники не щурили постоянно глаза, как другие обитатели пустыни. Широкоглазые в земле губительного сияния, люди Клана Прыгающего Паука, очевидно, лучше других знали о своем окружении. Многие были предсказателями и обладали даром предвидения, и по этой причине кочевников вроде Вапы называли «зеркалоглазыми».
Принц Шоббат, старший сын Сахима, Хана Кхура, был не особо приятным. Тридцати с лишним лет, он был (как однажды заметил придворный остряк) «бородатым и слабовольным».
После Исчезновения Лун драконица Малистрикс захватила Кхур. Не прекращавшиеся атаки Великой Красной сильно повредили Кхури ил Нор. После свержения Малис Сахим-Хан дал своему старшему сыну поручение надзирать за починкой дворца. Это было глупое неблагодарное занятие, пока, однажды, разрушавшие треснувшую стену в южном крыле рабочие не наткнулись на спрятанную в нише внутри блоков каменную табличку.
Шоббат немедленно собрал команду ученых перевести эту табличку. Это было нелегко. Текст был написан на иератическом истарском, сложном жреческом языке, использовавшимся теократической элитой той затерянной земли, но, работая тремя группами по двое, шестеро ученых за дюжину дней закончили перевод. Шоббат собрал переводы, нашел, что они идентичны, а затем казнил ученых.
Он сожалел о том, что пришлось приказать умертвить их, так как уважал ученость, но он не мог рисковать, чтобы кто-то узнал об их открытии. Шоббат проследил, чтобы их смерть была быстрой и безболезненной. Ученых вечно мучила жажда. Чтобы отпраздновать завершение работы, он послал каждому из них особое вино, приправленное мышьяком. Оно навсегда утолило их жажду. Эти смерти были списаны на последователей культа и вскоре забыты.
Принц в тайне выработал план. Он послал доверенных людей на Большой Суук найти пустынного гида. Вапа и был результатом этих поисков. Зеркалоглазые кочевники имели репутацию бесподобных навигаторов песков.
Этот кочевник не задавал вопросов, зачем изнеженный принц желает отправиться в смутную точку более чем в двух днях езды на северо-запад от города. За десять прекрасных стальных мечей и такого же количества жеребцов, отобранных из личного табуна Хана, Вапа проводил бы Принца Шоббата на дно Кровавого Моря.
«Четкие границы», — повторил гид. — «Они делают людей сильнее и честнее, позволяют им ясно видеть и знать то, что неведомо обитателям зеленых земель».
Шоббат вежливо спросил, что это может быть.
«Волю Всевышних».
Шоббат спрятал улыбку, не желая восстанавливать против себя человека, от которого зависела его жизнь. Единственные среди всех народов мира, кочевники пустыни никогда не прекращали поклоняться своим старым богам. Сахим-Хан всегда говорил, что это из-за того, что прямое солнце выкипело их скудные мозги. Отец Шоббата насмехался над кочевниками, потому что боялся их. Девять раз за бурную историю Кхура правящих ханов убивали в бою их собственные подданные из пустыни.
«Лэддэд пришли сюда из зеленых земель», — сказал Шоббат. — «Пишут, что они дали земле первую жизнь, а их маги могут заставить цвести сам камень».
«Они не сделают эту землю зеленой».
Эта фраза прозвучала двусмысленно, но Шоббат не попросил Вапу пояснить. Их кони поднялись на длинную высокую дюну, которой ветер придал форму большой закручивающейся волны, и порыв юго-западного ветра метнул им в лицо песок. Принц закашлялся и начал отплевываться, но его слюна не долетела до земли. Сухой воздух поглотил ее.
Вапа предупредил его не тратить драгоценную воду. Кочевник пнул бока своего коротконогого пони и начал спускаться по наветренной стороне дюны. Шоббат пристально посмотрел ему вслед. Он потянулся назад и похлопал бурдюки с водой, притороченные к седлу под его тонким плащом. Старый кочевник просто пытался запугать его. Если они к обещанному сроку доберутся до пункта назначения, у них будет много воды.
Ветер быстро стирал следы Вапы на мягком песке. Шоббат пришпорил своего скакуна. Если он потеряет проводника, то обречен. Пустыня поглотит его целиком, как до этого его слюну.
Они въехали в область, где в песчаные дюны здесь и там вторгалась древняя скала. Скала простиралась горизонтально и имела желто-коричневый оттенок. Шоббат состроил гримасу. Что за суровая неприятная земля. Он скучал по переполненным улицам Кхури-Хана, с густыми ароматами корицы и кардамона, сандалового дерева и, да, немытых тел. Вакуум пустыни заставлял его ощущать себя маленьким и незначительным. Шоббату были непривычны подобные мысли, и они пугали принца. Страх злил его.
Вапа свободно натянул поперек лица кусок ткани, чтобы уберечься от летящего песка. Он вернулся к своей ранней теме, поясняя, как четкие границы пустыни научили его народ правде и сделали их духовно выше чужаков. Было неясно, имеет ли он в виду только тех, кто не из Кхура, или и городских жителей, вроде принца, тоже.
«Мы не испугались, когда наступило Исчезновение», — заявил кочевник. — «Наши боги не были точками света на небе, а остаются бессмертными и неизменными сущностями. Они никогда не покидали нас. Они продолжают оберегать нас».
Летящий песок тысячей стеклянных осколков жалил неприкрытую плоть щек Шоббата. Он отвернул лицо. «А все остальные ошибались, когда думали, что боги ушли?» — раздраженно спросил он.
Вапа пожал плечом. «Кто знает, о чем думают нечестивые варвары?»
Они продолжали путь, кочевник рассказывал, Кхурский принц ехал в неловком молчании. Назло болтовне Вапы о четких границах пустыни, местность начала казаться Шоббату мягкой и расплавленной. Сам воздух пах ужасной жарой, размывая и колыша все вокруг. Обе лошади хрипели глубоко в груди, возмущаясь возложенной на них задачей. Каждые две сотни шагов дуэт делал водяную паузу. По два глотка каждому животному, и по одному каждому из людей, как велел Вапа.
Когда солнце взобралось в зенит, даже кочевник умолк. Воздух был слишком сух, чтобы говорить. Узкие темные губы Шоббата, так похожие на губы его матери, потрескались. Пятна крови окрасили газовый шарф, прикрывавший его рот и нос.
Сразу после полудня они добрались до первого ориентира на карте Вапы, каменного возвышения, вздымавшегося из песка на высоту всадника. Заостренный с одного конца и закругленный с другого, этот выступ был известен как Слеза Элир-Саны, по имени божественной целительницы.