Убик (сборник)
Шрифт:
— Мисс Фьюгет, — проговорил он, — вы действительно любовница мистера Майерсона?
— Да, мистер Балеро, — кивнула мисс Фьюгет. — Я вам уже говорила.
— И вы не хотите быть моей? — Он покачал головой. — Потому что я слишком стар и развит. Вы, наверное, слышали, что у меня в этом мире неограниченные возможности? Я мог бы изменить тело или сделать себя моложе.
«Или, — подумал он, — сделать тебя старше. Как бы тебе это понравилось?»
Он выпил воду и бросил стаканчик
Он услышал за собой сухое, режущее слух дыхание и дрожащий пронзительный голос, словно крик раненной птицы:
— О, мистер Балеро.
«Я переменю свое решение, — подумал Лео. — Вы останетесь такой, какой были. Я верну все назад. Ладно?»
Он обернулся и увидел Рони Фьюгет или то, что стало вместо нее. Паутина спутанных, заплесневелых нитей, скрученных одна с другой в виде хрупкой колонны… Лицо с впалыми щеками, с мертвыми глазами, похожими на два пятна блеклой, липкой грязи, слезящимися клейкими, медленно падающими каплями. Глазами, тщетно взывавшими к состраданию, ибо его уже, казалось, неоткуда было ждать.
— Пусть все будет по-прежнему, — сказал он резко и закрыл глаза. — Скажите, когда все кончится.
Шаги. Шаги человека. В кабинет возвращался Барни Майерсон.
— Господи, — застыв, вымолвил он.
— Разве она все еще не вернулась? — спросил Лео, не открывая глаз.
— Она? А где… Рони? Что с ней?
Рони не было. Даже в ее новом проявлении. Осталось месиво, лужа, но не воды. Лужа казалась живой, в ней плавали какие-то острые серые осколки.
Плотное, сочащееся вещество лужи начало растекаться, потом вдруг вздрогнуло и втянулось обратно в центр, где осколки твердого серого вещества соединились, превратились в неправильной формы сферу со спутанными, свалявшимися прядями волос на макушке. Пустые глазные впадины стали резче. Возникал череп, но кого?
Неосознанное пожелание Лео испытать эволюцию на собственной шкуре, испытать в самом отвратительном аспекте — вызвало к жизни это чудовище.
Челюсти щелкнули, открылись и запрыгали, точно перекусывая невидимую проволоку. Потом, плавая туда-сюда в жидкой хляби, они проквакали:
— Вот видите, мистер Балеро, она не проживет так долго. Вы просто об этом забыли. — А без сомнения, это был голос не Рони Фьюгет, а Моники. — Вы перекинули ее лет на сто, а она проживет семьдесят. И как вы пожелали,
Беззубая челюсть дернулась, и на него уставились черные провалы глаз. — Она продолжала изменяться, эволюционировать. Но не в жизни, а там, в земле. Череп запнулся, потом развалился на составные части. Части поплыли в стороны, и всякое подобие организации исчезло.
— Уведи нас отсюда, Лео! — взмолился Барни.
— Эй, Палмер, — крикнул Лео. Его голос сорвался и от страха казался детским. — Эй, слышишь? Я сдаюсь! По-настоящему.
Ковер под ногами Лео начал гнить, стал кочковатым, пророс, поднялся, ожил, превратился в зеленые волокна, и он увидел, что ковер становится травой. А потом стены и потолок опали, рассыпались в прах, и частицы этого праха тихо хлынули вниз, точно пепел. Над головой возникло голубое, холодное небо.
Сидя на траве с тросточкой на коленях и чемоданчиком доктором Смайлом рядом, Моника проговорила:
— Ты хочешь, чтобы мистер Майерсон остался? По-моему, нет. Я разрешила ему исчезнуть вместе с остатками созданных тобой декораций. Сойдет?
Она улыбнулась, глядя на Лео.
— О'кей, — придушенно согласился он.
Оглядевшись, он увидел только зеленую равнину. Даже прах от П.П.Лайотс — здания и населявших его людей — исчез. За исключением тонкого слоя, оставшегося на руках и одежде Лео. Инстинктивно он стряхнул и его.
— Из праха ты вышел, человек, в прах и вернешься, — проговорила Моника.
— Отлично, — сказал он громко. — Я готов. Нашла чем поразить. Пусть это нереально, ну и что из этого? Думаю, ты сделал свое дело, Элдрич. Ты можешь творить здесь все, что хочешь, а я ничего. Я только фантом.
Он почувствовал к Палмеру Элдричу лютую ненависть и решил: если он когда-нибудь все-таки выберется отсюда, если сможет от него убежать…
Он не успел додумать. Девочка пристально и холодно смотрела на Лео.
— У тебя даже не хватает слов. У тебя действительно их нет, потому что я не хочу тебе позволить… Я даже не хочу говорить, что сделаю, если ты продолжишь. Но ведь ты знаешь меня, не так ли?
— Так! — сказал Лео.
Он отошел на несколько шагов, достал носовой платок и отер пот с верхней губы и шеи, со впадины под яблочком, которую так трудно было брить по утрам. «Господи, — подумал он, — помоги мне! Прошу тебя! И если Ты не отвернешься и совершишь чудо, если Ты сможешь проникнуть в этот мир, я сделаю все, что Ты пожелаешь. Я ничего теперь не боюсь. Я просто здорово болен. Это убивает мое тело, даже если это только эктоплазменное, фантомного типа тело».