Убить археолога
Шрифт:
– Каток!!! – ещё громче заорал разгневанный хозяин и треснул кулаком по столу. – Ну почему? Почему везде, где ты появляешься, всегда трупы? Ведь я же просил тебя – чтоб без мокрухи?
– Ну, просил…
– А что мы имеем в результате? – грозно бушевал шеф. – Теперь полиция сюда заявится! И что мы ей будем говорить? Ты хоть раз об этом подумал?
– Но ведь это и вправду был несчастный случай! – слабо защищался Каток, понимая всю бесполезность своих оправданий.
– Да мне абсолютно наплевать – счастливый это был случай или несчастный, – угрожающе процедил сквозь зубы Лихой, – скажи мне – какого дьявола вы ждали этого урода на улице
Каток по-прежнему продолжал стоять на коленях, опустив голову, и молчал, не смея возразить. А разгневанный хозяин продолжал бушевать:
– Каток, ответь мне – ты совсем конченый дурак?
Каток упорно молчал, не зная, как лучше ответить на этот непростой вопрос.
– Скажи, Каток, – какого чёрта вы на Лопоухова с перьями своими полезли?
С каждым словом сурового босса Каток всё больше съёживался, уже не ожидая для себя ничего хорошего, и лишь изредка испуганно таращился на Лихого.
– Но ведь нам сказали, – не убивать хмыря, а только хорошенько припугнуть… – невнятно проблеял поникший мученик.
– Да!!! Не убивать, а только припугнуть – если бы он был дома! Но, Каток, – его дома не было! Конченый ты дурак, Каток! Конченый дурак, и не лечишься! Ты что – забыл, что ты в розыске?
– Нет, не забыл… – чуть слышно пробормотала невинная жертва случайных обстоятельств.
– Вот что, Каток, – деловито произнёс Лихой, смываться тебе отсюда надо. Срочно! Скоро сюда приедут – тебя будут искать. Бери велосипед и дуй на всех парах в заброшенный дом лесничего. И затихни там на время. Понял?
– Понял, понял! – с облегчением закивал понятливый Каток.
Самое главное, что он хорошо понял, это то, что его сейчас убивать не будут! А остальное – переживём! Но на всякий случай всё же уточнил:
– Это дом того мужика, что с отрезанной головой нашли? Россомахи?
– Да. Именно там ты и заляжешь на дно!
– А почему велосипед, а не мотоцикл? – совсем уж осмелел Каток. – На велике по такой грязи – никак!
– Да потому, дурья твоя башка, что тогда мне надо будет объяснять – где мой мотоцикл? А велосипед искать никто не станет! Теперь понятно?
– Понятно…
– Ну а теперь – сгинь с глаз моих!
Каток понял, что гроза миновала, немного покорячился на полу, поднимаясь с затекших колен, и вышел из комнаты. А совсем вскоре – и из дома.
Лихой с ненавистью и глубочайшим презрением наблюдал в окно сквозь водяную завесу, как его безмозглый пёс исчезает с велосипедом в дождливой ночи:
– Какой невероятный дурень, а ещё головорез! Ну, детский сад, честное
слово! Это подумать только – два здоровенных амбала не могли вытряхнуть книгу из какой-то древней старухи!
А в это время Лопоухов и Анастасия Петровна задумчиво стояли над трупом Биты и деловито рассуждали – что им теперь делать? Отступила в сторону радость от наполненного вновь колодца, они не обращали внимания на непрекращающийся дождь, да и вообще все дела враз отошли на второй план, поскольку сейчас – Бита был наиважнейшим вопросом, который требовал немедленного решения!
– Пойдёмте в дом, – позвала бабулька Семендяя через некоторое время, – там и поговорим обо всём спокойно.
Семендяй с превеликой охотой и радостью согласился на это предложение!
– Я вот что думаю, Анастасия Петровна, – начал Семендяй, – не надо нам сейчас полицию вызывать! Да и вообще, потом – она нам здесь тоже ни к чему!
– Согласна! – бабулька подпёрла сухоньким кулачком чистенькую морщинистую щёчку. Знаю я их – будут потом ещё целый год таскать нас со всякими объяснениями! Вот как сейчас помню – это ещё когда я в городе на металлоштамповочном заводе работала, – иду это я, значит, после работы к проходной и вижу, что кто-то едва ли не пудовую связку ложек приготовил, чтобы с завода вынести! Ну и сказала об этом на проходной охранникам нашим! Так потом затаскали меня по всяким начальникам – семь раз объяснительную писала! И всё-то докажи – куда шла, зачем шла да что перед этим делала?! С тех пор плюнула я на всякую бдительность – пусть хоть весь завод разворуют! Мне-то что? А тут – представляю, сколько нас из-за трупа допрашивать будут, а потом, чего доброго, ещё нас же и в убийстве обвинят, потому что всё равно других виноватых не окажется!
– Ну, такое – вряд ли… – засомневался Лопоухов. – Его же током убило, и никто в этом не виноват. Да и видно ведь, что деревом оборвало провода!
– Мало ли, что видно! Не поверят! Скажут – специально подстроили! Всё мотив искать будут! А какой мотив? Ну-ка, пошевели мозгами…
Семендяй мозгами пошевелил, но на сей раз как-то бесполезно:
– Да не было у нас никакого мотива его убивать!
– Ладно… Тогда спрошу по-другому… А у него какой был мотив волочиться сюда в такую собачью погоду? – дала наводящий вопрос неугомонная бабулька.
– И какой же у него может быть мотив? – всё ещё не понимал Семендяй.
– А прямой! – торжествующе подняла бабулька указательный пальчик. – Кто могилку-то колдуна раскопал, а, Семендяй Симеонович? Дальше кумекай! Ведь этот дохлый придурок с Лёнькой Лихим в одном доме живёт, а Лёнька-то сам да-а-а-вно эту книжонку искал! Вот и придётся Вам, Симеоныч, все эти мотивы для убийства в полиции показывать! А Вам это надо?
– Нет, Анастасия Петровна, – согласился Семендяй, обескураженный железной логикой дальновидной бабульки, – мне это совсем не надо. А давайте-ка оттащим его подальше отсюда!
– Подальше – это куда? – задала старушка практический вопрос.
– В лес! – рубанув ладонью воздух, решительно ответил Лопоухов. – Пока дождь идёт, все следы водой смоет!
Бабка нехотя согласилась, другого-то выхода всё равно не было! Они по-быстрому напялили на себя непросохшую верхнюю одежду и снова вышли под дождь. Недолго потоптались вокруг Биты – приноравливаясь, как сподручнее тащить этого бегемота. Да к тому же мертвяк накрепко зажал в руке нож – не выдрать! Семендяй хотел было с силой выдернуть его из сжатого кулака, но бабулька только рукой махнула – не возись, не теряй время! Она живо соорудила две крепкие петли из каких-то старых ремней и захлестнула ими верхние конечности поверженного бандита. Всё делалось быстро и молча. Затем с помощью этих импровизированных «держалок» Семендяй ухватил Биту за одну руку, а Анастасия Петровна, несмотря на то, что ей было крайне неприятно и противно до омерзения, изо всех сил вцепилась в другую клешню Биты, и они с трудом поволокли по грязи эту неподъёмную тушу в полтора центнера весом.