Убить Батыя!

Павлищева Наталья Павловна

Вятич только вздохнул.

Дозоры и разведка доносили, что монголы быстрым шагом удаляются во владения половцев. Я прекрасно понимала, что им просто нужны свежая трава и степной простор, что они отправились откармливать лошадей и отдыхать, но как же после каждого донесения хотелось заорать: «Йес!»

Я постаралась доходчиво объяснить своей рати (пусть зовется так), что ордынцы – это не татары, в войске Батыя основа монголы, а остальные – самый разный сброд, подобранный по пути, среди них очень много тех же половцев, поэтому они легко находят наши города и деревни.

Законы

природы

Убедившись, что монголы ушли в степь, мы на время свернули с большой дороги, нужно было немного прийти в себя, подвести кое-какие итоги и решить, что и как делать дальше.

То есть что делать, и без размышлений ясно – наша задача не пустить монголов обратно на Русь и по возможности бить их повсюду. Оставалось придумать, как это сделать и где, что тоже немаловажно. Собственно, и здесь у нас выбора тоже не было, мы прекрасно понимали, что выйти за Батыем в степь просто не можем, будем окружены и перебиты через пару дней, оставалось держаться от них на расстоянии, пробираясь по краю леса.

Лес вокруг стоял замечательный, и ему совершенно наплевать на наши проблемы… А утро было изумительное, такое, от которого хочется не просто жить, а кричать от восторга! Солнце, едва выглянув из-за кромки леса, брызнуло во все стороны, осветив, кажется, не только каждую травинку, каждый листик, но и то, что пряталось под листиком, заиграло на воде, покрывшейся легкой рябью из-за ветерка. Но и ветерок тоже был ласковым и теплым, словно природа стремилась заставить людей забыть о пережитом зимой ужасе.

Забыть не удавалось, но и не замечать великолепия всего живущего вокруг тоже грех, причем великий. Я оказалась на берегу лесного озерца на рассвете в одиночестве не случайно. Очень хотелось нормально искупаться, поплавать, ощущая радость от движения в воде. Это мне не удавалось, потому как девка, ходить купаться вместе со всеми нельзя, а ждать, пока я буду резвиться в воде, дружина не могла. Приходилось, удалившись от остальных, быстренько-быстренько окунаться и спешить обратно.

А тут мы, убедившись, что монголы далеко, решили встать на несколько дней. Погода способствовала, озер и речек вокруг немало, я сразу дала понять, что вот это мое, чтобы сюда не совались, и вот теперь пришла, чтобы отвести душу. Сопровождала меня только верная Слава, если захочет, то потом может тоже искупаться. Но Слава не хотела, она спокойно щипала травку на берегу, кося взглядом в мою сторону.

– Э, не подглядывай! – погрозила я ей. Лошадь фыркнула и отвернулась, всем своим видом демонстрируя, что моя обнаженка лично ей до лампочки.

Вода была теплой, как парное молоко, хотя и на воздухе тоже не прохладно. Один минус – дно не песчаное, а травянистое: и входить, и выбираться неприятно. Поэтому я постаралась поскорее проскочить мелкоту и забраться поглубже. Хорошо… Глянула на всходящее солнышко, чтобы потом понять, как долго я бултыхаюсь, не то станут искать.

Плавала действительно довольно долго, но когда собралась выходить, вдруг увидела на берегу Кирея. Этот парень давно, как говорилось в водевилях, «делал мне пассы», то есть

попросту завлекал. Получил отпор, но принял его за простое кокетство и следил неотступно. Вот черт! Только его не хватало. Я крикнула из воды:

– Ну, чего встал? Иди отсюда!

Но парень не двинулся с места. Он что, полный дурак?!

– Кирей, иди отсюда, мне выйти надо и одеться.

На что он надеется, что я, выбравшись из воды, сигану ему на шею и примусь ублажать взыгравшую плоть? Видя, что от моих увещеваний толку мало, я вдруг крикнула Славе:

– Слава, ну-ка, позови Вятича.

Кобыла мотнула головой и направилась в лес, точно выполняя мою просьбу. Я обомлела сама, неужели она поняла? Забеспокоился и Кирей:

– Ладно, выходи, я уйду.

– Сначала ты уйди, потом я выйду. Слава, проследи, чтобы он ушел.

Умница Слава зорко наблюдала за тем, как исчезает за деревьями парень. Я быстро выбралась из воды, поспешно оделась и подошла к кобыле:

– Ты у меня умница. Как ты думаешь, мне говорить Вятичу о том, что произошло?

Слава кивнула головой. Но мне совсем не хотелось признаваться в том, что пришлось сидеть в воде, ожидая ухода парня.

– Может, простим?

Слава замотала головой, то ли отгоняя привязавшуюся муху, то ли отвечая на мой вопрос.

Я ничего не стала говорить Вятичу, все еще размышляя, но он как-то узнал сам.

– Настя, к тебе Кирей приставал?

Вот какое наказание иметь друга-ведуна, все-то он про тебя знает, ничего не скроешь. А если бы я вдруг решила заняться с глупым Киреем сексом?

– Не приставал, просто пытался подглядеть, когда купалась. А ты откуда узнал?

– Сорока на хвосте принесла.

– Ладно, я больше не буду ходить купаться…

– Глупости.

Вятич разобрался с Киреем по-своему. Когда парень оказался рядом, он вдруг словно прислушался к моей кобыле. Слава подыграла, она потянулась мордой к уху Вятича, перебирая губами, будто нашептывая что-то. Сам сотник при этом подозрительно поглядывал то на Кирея, то на меня.

– Да что ты говоришь? Этот? За Настей? Ну-ну…

– Чего это она? – забеспокоился парень.

– Она говорит, что ты ходил на озеро подглядывать за Настей, когда та купалась.

В дружине с первого дня установился негласный закон: я для всех сестра и воевода, смотреть на меня как-то иначе не полагалось. А уж подглядывать вообще было серьезнейшим нарушением. Привлеченные словами Вятича, вокруг начали собираться дружинники. Кирей покрылся краской, но пытался «держать марку», однако с каждым словом сотника это получалось все хуже.

– И чего говоришь, пришлось его прогонять?

Слава закивала головой. Вот тут я, кажется, поверила, что Слава умеет говорить (или Вятич знает лошадиный язык кроме волчьего?). Остальные тоже поверили и Вятичу, и в то, что с ним разговаривают животные.

Кирей не вынес всеобщего молчания и вопросительных взглядов:

– Не больно-то и нужно! Сам уйду!

Его никто не прогонял, даже слова не сказали, но парень вдруг завелся:

– Чего это под девкой ходить, точно опытных дружинников нет!