Убить Билла
Шрифт:
— Да не, нормально, — ответил Виталий и опять поднёс оптику к глазам. — Слушай, тут тема есть одна… по телевидению… Я ж туда Славку своего воткнул… Надо срочно обсудить…
— Давай попозже, Виталя. Ты пока до меня доберёшься, я уже уеду. Тут люди приехали, надо встретиться, — ответил голос Ткача.
— Да я быстро, Саня. Вот щас прямо выхожу из дома и к тебе сразу, — говорил’Виталий, не отрываясь от оптики.
— Давай потом, Виталя. Завтра, — уверенно говорил Ткач. — Даже если успеешь приехать, поговорить не успеем. Всё, давай, Виталя, меня люди ждут. Завтра встретимся…
— Давай, — сказал Виталий.
В
Он включил кнопку пуска на магнитофоне и, посмотрев ещё раз на машину, увеличил громкость до полной мощности. В квартире загрохотала музыка.
Севостьян сидел в своей машине на заднем сиденьи и смотрел в бинокль через лобовое стекло, Лицо его было напряжено, слишком ответственное дело он по- .’; ручил человеку, который никогда раньше не занимался отстрелом людей. Это был один из шнырей Севостьяна по зоне, который заваривал для него чай, стирал и делал остальную работу. Он только освободился из зоны и,, не имея за душой ни денег, ни семьи и, как говорится, ни Родины, ни флага, был готов на всё. К тому же за ним уже был один покойник, которого он, правда, за- . резал по пьянке. Севостьян решил использовать его решимость в своих целях и отправил его устранить наиболее опасного, на взгляд Севостьяна, отморозка из Ткачовской бригады. И когда он увидел, как из-за дома выходит Виталий, он весь подался вперёд и застыл, затаив дыхание.
Виталий шёл спокойно, не оглядываясь. В руках у него ничего не было. Когда он приблизился к стоявшей на обочине машине, которую специально для этой цели предоставили освободившемуся шнырю, губы Севостьяна прошептали:
— Ну..
Виталий продолжал идти, сокращая расстояние и уже ровняясь с машиной. Он шёл не спеша, что. давало возможность даже хорошо прицелиться.
— Ну сейчас, ну же… — нетерпеливо прошептал Севостьян, с силой сжав бинокль.
Виталий спокойно прошёл мимо машины, не обратив на неё внимания, и пошёл дальше. Сейчас был
самый удобный момент для того, чтобы выстрелить в
спину. — Стреляй, сука, пока он не видит! — выкрикнул
Севостьян раздражённо. Виталий продолжал идти, и из машины никто не
выходил.
— Ну ты чё, бл…дь, ишак, сука е…аный! — орал Севостьян, когда намеченная цель уже скрывалась за поворотом. Убрав бинокль, он вышел из машины, бросив раздражённо. — Ну сука, пидор, щас я тебе…
Подходя к машине сзади Севостьян в бешенстве думал, что разорвёт сейчас своего бывшего шныря за то, что тот обоссался со страху и упустил реальную возможность, которой в следующий раз может и не быть. Он и так собирался утопить его потом в море, когда тот исполнит заказ. Но подойдя ближе к машине, Севостьян уже что-то заподозрил и замедлил ход. Слишком тихо было в ней, хотя цель давно уже ушла и шнырь мог выйти из машины или подъехать к Севостьяну сам, поскольку был с правами и умел ездить. Оглянувшись по сторонам, Севостьян приоткрыл водительскую дверь и скривился от досады.
— Да ну на х…й, — севшим голосом проговорил он, увидев на лобовом
просто могут выйти на него и начать задавать вопросы, поскольку в милиции наверняка узнают об их зоновских отношениях, он опять открыл дверь и стал пихать тело мёртвого водителя на пассажирское сиденье, скинув на пол автомат. Если он просто бесследно исчезнет, как и . планировал Севостьян раньше, то его самого никто не заподозрит. Потом он уселся за руль сам, бросив взгляд на стоящую вдалеке свою машину, и завёл двигатель.
В офисе фирмы сидели Лера с Фазиком, Василий и Виталий, когда вошли Ткач с дочкой.
— Здорово, кого не видел, — пожал руки Ткач Витале, и Фазику. — Чай не заваривали?
— Да есть и он, ещё не остыл, — показал Василий на заварник на столе.
Виталий искоса смотрел на Ткача и поглядывал на Сашу. Он до сих пор никак не мог поверить, что такие: отношения между отцом и дочерью вообще возможны. И с сожалением смотрел на Сашку, которую наверняка-испортил сам Ткач, втянув её в этот разврат, если это вообще можно было назвать этим словом.
— О, ништяк, — сказал Ткач, усаживаясь за стол и потрогав заварник. — Кто будет?
— Да мы попили только, — сказал Лера каким-то недовольным тоном. — Ты бы лучше чё другого предложил, а то у меня кончилось…
— Ты достал, Лера, не вымогай, — раздражённо буркнул Ткач. — Это на лагерь осталось пацанам. Да и вообще… пора кончать тебе уже с этой х…йнёй…
— Меня кумарит, Саня, — жалобно посмотрел на него Лера.
Виталий посмотрел на Леру с негодованием. Но не потому, что тот был наркоманом. Многие авторитеты сидели на игле, но они были очень далеки от тех запушенных и заколотых наркоманов, каких было полно по притонам. Здесь всё употреблялось цивилизованно. Просто Лера был самым близким человеком Ткача и не мог не знать о его отношениях с дочерью. И ничего не сделал для того, чтобы остановить своего друга от этого безумства. Виталий хорошо помнил, как отвернулся Лера во время приступа ревности Сашки.
Ткач тоже посмотрел Лере в глаза несколько секунд, потом произнёс:
— Ладно, позже заедем, дам…
— Когда позже, Саня? — начал было Лера, но Ткач его раздражённо перебил:
— Нууменяжнездесьвсёлежит, — буркнулон,разведя руками. Потом посмотрел на Виталия и спросил уже спокойно: — Чё ты там про телевидение говорил, Виталя?
— А? — дёрнулся Виталий и непонятливо посмотрел на него. — Про какое телевидение?
— Ну ты ж говорил вчера, что срочно чё-то…
Лера встал и, выходя из кабинета, недовольно произнёс:
— Ладно, решайте тут, у вас дела важные…
Ткач проводил его взглядом и сказал, когда дверь закрылась:
— 3алупился.
— Да его кумарит сильно, — заступился за Леру Фазик.
— Ну а я, чё сделаю? — опять раздражённо произнёс ~ Ткач и, немного помедлив, уже спокойно произнёс, по смотрев на дочь. — Ладно, Саня, езжай дай ему. Только скажи, пусть быстрее соображает, вечером стрелка будет на стройтресте, людей много приедет с края. Вася,’ езжай, отвезёшь их.
Василий кивнул и вместе с Сашей вышел из кабинета. Виталий проводил её взглядом и опять заметил, что Ткач смотрел на него в это время.