Убить демократа

Левашов Виктор Владимирович

– - Как на тебя смогут повесить убийство губернатора, если ты не будешь его убивать?

– - Вы ребят Егорова видели? Ну, такого, в кожаной куртке, со шрамом на брови и губе?
– - поинтересовался Пастухов.

– - Посмотрел.

– - А я видел их в деле. И в довольно горячем. Я им игру, конечно, немного попортил, но боюсь, что до конца проблему мне не решить.

– - Убийство этого историка Комарова -- на тебе?
– - прямо спросил Голубков.

– - Двенадцатого октября, в вечер убийства, я был где-то между Владивостоком

и Хабаровском -- возвращался из поездки в Японию за машиной. Но они уже обо всем позаботились, создали мне как бы алиби наоборот: подготовили фальшивые

документы, из которых явствует, что в тот день я был здесь, в К.

– - Кто-нибудь сможет подтвердить, что ты был не здесь, а там?

– - Могли бы подтвердить "рефы", с которыми я ехал. Но они по счастливой случайности разбились на машине вскоре после возвращения из этой поездки. Есть еще один человек, который может подтвердить, что видел меня вечером двенадцатого октября в Хабаровске. Но я назову его разве что перед самым расстрелом. Да и не придется. Меня прикончат на месте. Уничтожили террориста -- и дело с концом. Я бы не назвал эту схему слишком изысканной, но отдадим должное -- она надежна. Кто там в панике будет разбираться, кто в кого стрелял и каким образом в моей руке оказался пистолет, из которого был убит

губернатор Хомутов. И все. А уж для ребят Егорова перебросить пушчонку из одного места в другое...

– - Похоже, Серега, ты попал в плохую историю, -- подумав, обобщил Голубков.

– - Да что вы говорите?
– - удивился Пастухов.
– - А я думал: в хорошую. Задание-то у меня -- проще не бывает: охрана Антонюка. Правда, заплатили мне за это пятьдесят штук баксов.

– - Сколько?!
– - поразился Голубков.

– - Сколько слышали. И выдали наличными и вперед. Еще кофе хотите?

– - И коньяку, -- буркнул Голубков.

– - Вы только не стесняйтесь, Константин Дмитриевич, -- уверил Пастухов.
– - Счет я представлю к оплате -- представительские расходы. Все законно. Ну, понятно, если у меня будет возможность представить его к оплате.

– - Не нравится мне твое настроение. Понял?
– - рявкнул Голубков, опрокинув в себя очередную порцию коньяка.
– - И вообще мне все это не нравится!

– - Слово "вообще" -- не из вашего лексикона, -- уточнил Пастухов.

– - Ладно, не вообще. Давай конкретно. Как они заставят тебя стрелять в Хомутова?

– - А я и не буду стрелять. Думаю, что будет стрелять кто-то из егоровских ребят. Есть у них там такой Миня -- самый маленький и незаметный. После этого кто-то, скорее всего сам Егоров, пристрелит меня - как нападавшего. После этого в моей руке окажется ствол, из которого прикончили Хомутова. Баллистика, отпечатки пальцев -- все на месте. И дело сделано. А уж должность мою каждая собака к этому моменту знать будет: начальник охраны Антонюка.

– - А историк Комаров?

– - С ним у них ничего не выйдет. Ствол, из которого

его убили, оказался у меня. Так что им придется что-то придумывать. Если я первый чего-то не изобрету. Они теряют сильную, конечно, позицию. Красный террор оказывается несколько ослабленным. Но они сейчас не в том положении, чтобы выбирать. Больно уж большие деньги здесь задействованы.

– - Зачем ты рассказал о Профессоре каким-то уголовникам?

– - Они мне мешали. Я хотел, чтобы люди Егорова их убрали.

– - Они убрали?

– - Нет, их убрал совсем другой человек.

– - Какой?

– - По второму кругу пошли, Константин Дмитриевич. Я уже предупредил вас: этого я вам не скажу. Скажу только одно: этот человек знает Профессора около тридцати лет. Можете передать это Профессору. Он его действительно знает. Я провел небольшую проверку, и все сошлось. До деталей, до формы носа и жилистой шеи.

– - Помолчи, -- попросил Голубков.
– - Помолчи пять минут, мне нужно подумать.

Он неспешно выкурил сигарету, ткнул ее в керамическую пепельницу и произнес:

– - Ты хорошо разглядел ребят Егорова?

– - Достаточно.

– - Ты понимаешь, что у тебя нет против них ни единого шанса?

– - Я никогда не переоцениваю своих возможностей. Лучше недооценить. Но сейчас у меня просто нет выбора. А насчет шансов... Ну, мы это еще посмотрим. На полигоне в училище на соревнованиях рейнджеров подполковник Егоров не произвел на меня потрясающего впечатления. Не забывайте,

Константин Дмитриевич, что на площади кроме меня будут Боцман, Муха и Артист. Причем Артист -- втемную. Четверо против шести. Не такие уж они и нулевые, мои шансы.

– - Помолчи, -- еще раз попросил Голубков. Немного подумал и решительно произнес: -- Ближайшим рейсом я возвращаюсь в Москву. Я потребую встречи с Профессором. Я докажу ему, что тратить таких людей, как вы, на решение мелких проблем -- глупо, нерационально и вообще преступно.

– - Он вас не примет. Вы для него слишком мелкая сошка.

– - Примет Нифонтова.

– - Спасибо, как говорится, на добром слове, но у вас ничего не выйдет. Полмиллиарда долларов -- это мелкая проблема? Это крупная проблема, Константин Дмитриевич. Поезд уже разогнался до предельной скорости. Его не в силах остановить и сам Профессор. Поэтому возвращайтесь домой и забудьте обо

всей этой истории. Вы были только в одном правы: я поговорил с вами и сам во всем лучше разобрался. И поэтому думаю, сделал правильно, что столько вам рассказал. А теперь пошли. У меня еще много дел. Должность начальника охраны довольно хлопотная, должен признаться.

На выходе из кафе Пастухов неловко столкнулся с пожилым человеком в сером плаще и приплюснутой кепочке. Тот долго и приниженно извинялся за неловкость, потом спросил у Голубкова, который час, очень вежливо и словно бы тоже униженно поблагодарил и исчез. Голубков только