Убить ее!
Шрифт:
– Замолчи!
– зашикала она.
– Офицер только хочет тебе помочь. Это женщина, Нонна Токаева, ты ее знаешь.
Но Цыбин с остервенением продолжал вырываться:
– Знаю, как она хочет мне помочь! А ты небось и рада, верно? Что, крошка, угадал?
– Не понимаю, о чем ты говоришь, но это не правда!
– Да, не понимаешь!?
– прохрипел Цыбин и, свесившись через борт, повернулся к толпе, которая с интересом наблюдала эту сцену:
– Эй, ну чего стоите? Неужто вы, парни, так и будете смотреть, как этот мужик в юбке заберет меня в кутузку?!
– Вдруг вся его ярость
– А вам и невдомек, с чего это ей вдруг втемяшилось упрятать меня за решетку, верно? Ну да меня ей не обмануть! Просто ей до смерти охота побаловаться с моей женой, вот и все! Она же лесбиянка, ха-ха!
– Прошу тебя!
– взмолилась девушка.
Цыбин с видом обвинителя ткнул в нее пальцем:
– Цыц, я сказал! Сама небось только и мечтаешь, чтобы эта мигера уволокла меня с собой?!
– Отвернувшись от девушки, он обвел толпу затуманенным взглядом.
– А пока.., почему бы вам, парни, не выстроиться в очередь? Тогда бы ей было сподручнее обслужить вас всех, одного за другим?
Вы меня за кого принимаете, за идиота, что ли? Думаете, я не видел, как вы, словно кобели возле точной суки, пускали слюни, наперерыв стараясь заглянуть ей под юбку?!
– Пьяные слезы от жалости к самому себе потекли по лицу старика.
– А почему, а? Почему, я вас спрашиваю? А все просто: девчонка свеженькая, хороша собой, да еще вдобавок замужем за старым, больным человеком... Вот вы уже и готовы вцепиться друг другу в горло, лишь бы занять мое место. Только чего так суетиться, ребята? Стоит только мне отвернуться, как она тут же подмигнет одному из вас!
Девушка заплакала.
Потеряв терпение, Нонна рывком поставила Цыбина на ноги и потащила за собой к кабине, там кое-как запихнула его внутрь.
– Вот и все!
– пропыхтела она.
– Прекратите реветь, слышите! А вы - идите сюда! Полезайте внутрь и, Бога ради, увозите его отсюда, пока я все-таки его не арестовала!
Все еще судорожно всхлипывая, девушка схватилась за руль и нажала на газ. Трейлер с ревом тронулся и тут же задел бампер стоявшего позади автомобиля. Она испуганно ойкнула, вытерла слезы, и в это мгновение фургон со скрежетом зацепил еще одну машину. Девушка рухнула на руль и, обхватив голову руками, разрыдалась.
Вздохнув, Нонна сунула руку в окно и вытащила ключ из замка зажигания.
– Ладно, - сдавшись, сказала она.
– Судя по всему, вы не в лучшей форме, чем он. Слушайте меня внимательно, девочка. Заприте его хорошенько, поняли? А я подгоню свою машину и отвезу вас обоих домой.
Прохладный вечерний бриз, еще так недавно приятно освежавший лицо, улегся, и дорога, по которой они ехали, сейчас казалась раскаленной. От нее веяло влажным жаром.
Нонна вела машину на большей скорости, чем всегда, не обращая внимания на то, что брызги жидкой грязи, летевшие из-под колес, попадали прямо в лицо Цыбину, скорчившемуся и стонавшему на заднем сиденье автомобиля.
Девушка, наконец, перестала всхлипывать и затихла.
– Как тебя зовут?
– спросил Нонна.
–
– Вы с Цыбиным женаты?
– она с интересным любопытством глядела на малышку.
– Да. Только мне-то от этого не легче.
– И давно ты вышла за него?
– Почти четыре месяца назад.
Ей больше уже не казалось, что ее дурачат. Нонна немного успокоилась, сейчас ей стало даже немного жаль девушку. Совсем юная, да еще к тому же такая хорошенькая, как только ее угораздило связаться с таким, как Рафа Цыбин? Она могла бы устроиться куда лучше, подумала она.
Девушка, казалось, прочла его мысли.
– Знаю, - вздохнула она.
– Дурака сваляла, верно? Дело в том, что я работала официанткой в одной грязной дыре под названием "Катамар", это в центре Баку, у молоканки, и у меня все это уже в печенках сидело. А тут он и подвернулся... пообещал, что я стану работать в шоу-бизнесе. Блин, вот тебе и шоу-бизнес! Мне и в "Катамаре" так жутко не приходилось, ей-богу!
– Понятно, - протянула Нонна.
– И когда вы с Рафой вернулись в город?
– Сегодня после полудня. Часа в два, по-моему.
– А когда вы приехали, не заметили, был ли кто-нибудь поблизости от дома?
– Нет.
– Но вы все время были в трейлере, да? Скажем, до семи тридцати.
– Я была. А Рафа копался в двигателе.
– Скажите, вы, случайно, не слышали в это время выстрелы?
– Да. По-моему, стреляли несколько раз. Как раз после того, как мимо нашей лужайки проехала машина. В ней сидело двое людей.
– А Рафа тоже их слышал?
– Наверное.
– А позже, когда он пришел, он ничего об этом не говорил?
– Нет, ничего.
– Элла покачала головой.
– Но как раз перед тем, как он пришел, мне показалось, что он с кем-то разговаривает. А почему вы спрашиваете? Он что-нибудь натворил?
– Нет, нет, ничего, - успокоила ее Нонна.
– Но мне бы хотелось с ним потолковать. Конечно, после того, как он проспится. Вполне возможно, ему известно нечто такое, что мне необходимо знать.
Она миновала прогалину в густых зарослях кустов, которую запомнила еще накануне, - именно отсюда, по ее мнению, и прогремели выстрелы, - и свернула на засаженную редкими деревцами дорожку, которая прежде вела к дому. Вдалеке виднелись очертания трейлера. Свет в нем не горел.
– Я помогу тебе втащить его внутрь.
На лице девушки было написано полное равнодушие.
– Да уж, без вашей помощи тут не обойтись. А по мне, так оставить бы его валяться где угодно. Ладно, погодите. Схожу за фонарем и посвечу вам.
Она исчезла. Нонна сидела, лениво отмахиваясь от жужжавших москитов, пока не заметила мелькнувший в окне свет керосиновой лампы. Дверь трейлера распахнулась, желтоватый прямоугольник лег на траву. Она со вздохом вытащила из машины обмякшее тело Цыбина и поволокла его к трейлеру.
Элла принялась извиняться:
– У нас была лампа получше, но как-то Цыбин нализался сильнее, чем всегда, да и расколотил ее. Счастье еще, что не начался пожар!
– Она приоткрыла пошире дверь и кивком указала в дальний конец трейлера.
– Вон туда. Там он обычно спит.