Убить Герострата
Шрифт:
– Огромное спасибо! – презрительно фыркнула я. – И зачем это вам понадобилось, можно узнать?
– Во-первых, у нас не было стопроцентной уверенности в вашей непричастности. А во-вторых, надо было вас найти, а обыватели реагируют исключительно на чикатил.
– Ну и глупо! – обиделась я. – Между прочим, я, когда с дачи Пересветова убежала, хотела к вам пойти. Но увидела вашу… афишку и передумала. Пошла топиться.
– Что, серьезно? – не поверил капитан.
– Вполне. Ладно, Алексей Степанович, будем считать,
Когда мой испуг прошел, я вдруг почувствовала себя с ним удивительно легко, как с мальчишкой-ровесником. Хотя он, наверно, и был моим ровесником, даром что капитан милиции. Пожалуй, он даже мог бы мне понравиться, познакомься мы с ним при других обстоятельствах.
– Хорошо, давайте на этом закончим, - Зотов посмотрел на часы все тем же фирменным способом, незаметно-демонстративно. – Надеюсь, теперь у вас не осталось вопросов.
– Подождите! Всего один. Зачем Ладынина использовала моего племянника и Диану Каретникову?
– Да чтобы вам было понеприятней, - усмехнулся Зотов. – Цель у нее была одна, но комплексная: Корнилова убить, диск заполучить, а вам создать максимум неприятностей. Разумеется, она могла узнать адрес вашей дачи и без помощи вашего родственника. Но предпочла ему заплатить, да еще подставить вашу подругу. Вы же ведь об этом узнали? Обрадовались? Значит, она своего добилась.
Из прокуратуры я выползла совершенно измочаленная, но, как говорится, с чувством глубокого удовлетворения. Вот теперь действительно все. Если не считать того малоприятного ощущения, что вляпалась в падаль. И что там Милка! Где-то я могла ее понять. Просто глупая баба, привыкшая винить в своих бедах кого угодно, но только не себя. У кого-то слишком слабый иммунитет, чтобы сопротивляться болезни. А кто-то слаб душой и не может устоять перед соблазном очернить других. Когда кругом черти, на их фоне так удобно и приятно видеть себя ангелом.
Но Корнилов…
Наверно, странно, но обиднее всего мне было из-за того, что этой грязью оказались заляпаны мои самые светлые воспоминания о нем. Именно те, о которых говорил Петя. Те, которые не давали забыть…
Я дернула плечом, словно отталкивая их от себя, и оглянулась в поисках “Ниссана”. Припаркованных машин вокруг было море, попадались и серебристые, но исключительно не те. Какая станция метро, интересно, ближе?
Прямо за спиной коротко бибикнуло.
Вздрогнув, я обернулась. И как только не заметила!
Антон вылез из “Ауди”, держа перед собой, как хоругвь, огромный букет темно-бордовых роз на длинных стеблях.
– Все в порядке? – спросил он, выглядывая из-за них.
– Наверно, - я изо всех сил пыталась спрятать довольную улыбку.
– Тогда… тогда выходи за меня замуж!
– Чего?! – вырвалось у меня совершенно непроизвольно.
– Нет, так не годится. Понимаю.
Антон бухнулся на колени прямо посреди улицы, пачкая свои роскошные светло-серые
– Алла! Я тебя люблю! Будь моей женой!
Люди смотрели на нас глазами по восемь копеек. Кто-то останавливался посмотреть на дармовой спектакль, кто-то хихикал.
– Соглашайся, дура! – посоветовал мужской голос.
– Встань, чучело! – зашипела я.
– Не встану. Пока не согласишься.
– Это шантаж?
– Да!
Я топталась на месте, красная, как рак. Хотелось срочно согласиться, но какая-то махровая вредность не давала.
– Хочешь, волшебное слово скажу? Пожа-алуйста…
При этом он переступал с коленки на коленку и смотрел на меня нашкодившим маленьким мальчиком. И жевал розу.
Я расхохоталась и сказала “да”.
Кто-то зааплодировал, кто-то свистнул. Антон вскочил и отвесил публике поклон, подметая букетом асфальт.
– Отдай цветы, клоун фигов! – потребовала я. – Детский сад какой-то!
– Зато тактебе никто предложение не делал. Спорим? Кстати, ничего костюмчик.
– Мерси, - ответила я, забираясь на переднее сиденье машины. – Кстати, ты сильно рискуешь.
– Ты решила меня разорить?
– Пока не знаю. Подумаю. А вот дачу твою придется переделать.
– Капитально?
– Еще как! Там не хватает гамака. И цветов. И красной смородины. Куда мы едем?
– Глупый вопрос! – Антон сделал вид, что обиделся. – В загс, разумеется. Вернее, во Дворец бракосочетаний. Подавать заявление, пока ты не передумала.
– Сумасшедший! – сдалась я и злорадно подумала о том, что Петюнины шансы заполучить меня в качестве тещи возросли вдвое.
Мы свернули на Фурштатскую и втиснулись в длинную вереницу машин у Дворца.
– Ну что, пошли? – Антон повернулся в мою сторону и положил руку мне на колено.
– Подожди секундочку, - застенчиво улыбнулась я. – Я тут подумала… Насчет разорения…
– И что?
– Дай руку.
И я вложила ему в ладонь диск, который второй день носила в сумке и все никак не могла ему отдать. Да и когда? То он пьяный, то я.
– Что это? – Антон захлопал глазами, как сова.
– То, что ты хотел. Если бы я отдала его раньше, то ты, наверно, счет бы себя обязанным жениться. Или наоборот – не счел бы.
– Вот глупая! Я женюсь на тебе, потому что так хочу. А это… Послушай, но ведь ты говорила…
– Это только мужики могут поверить в такую глупость, - перебила я его. – Какой же свиньей надо быть, чтобы разбрасывать по квартире использованные средства гигиены?
– Тогда где же он был?
Я снова улыбнулась – на этот раз загадочно, как сфинкс, и поцеловала его.
– А вот этого, дорогой, я тебе не скажу. Мало ли мне еще понадобится что-нибудь от тебя спрятать.
Эпилог № 1 (технико-иронический)