Убить Императора. Шаг 1
Шрифт:
— Стой, сволочь! — гаркнул мужчина, очевидно, хозяин лавки. Схватив сочное яблоко со стола, он с силой кинул его в мальчишку, заставляя вскрикнуть.
Чуть не поддавшись собственной слабости и испугу, парень вскочил, снова крепче перехватывая упакованную «покупку», и рванул со всех ног, надеясь на нерасторопность хозяина лавки. Мужчина, стараясь догнать его, громко оповещал всех коллег:
— Ворует, падаль! Держи гада! Держи его!
Мельком обернувшись, парень заметил сотни взглядов, обращённых на него. Голодная толпа, они, ощерившись будто дикие звери, готовы были порвать мальчика за такой пустяк. Падая и сбивая
— Эй, парень, осторожнее! — прикрикнул высокий темнокожий мужчина, отталкивая его и роняя на землю.
Загнанно охнув, он вцепился в свою ношу и стал отползать, смотря в непонимающие глаза мужчины.
— Ты чего?.. — удивлённо протянул он, наступая к мальчику, чтобы подать ему руку, но парнишка лишь вскрикнул, нелепо вскочил на ноги, чуть снова не упав, и рванул дальше по улице, даже не разбирая направлений. Улицы теряли знакомые очертания, превращаясь в одноликую серую массу. Фасады сменяли идентичные им, а люди, казалось, ходили по кругу, раз за разом встречая его одинаковым надменным взглядом.
Что есть мочи, он снова рванул вперед, сворачивая в тёмные дворы, чтобы скрыться от гомона улицы, чтобы побыть одному, побыть в тишине. Многие оборачивались ему в спину, но никто не решался остановиться и помочь.
Скрывшись в одном из дворов, он уверенно вбежал в распахнутую дверь их плохонького домишки, стремительно направляясь к квартире.
Дверь ему открыла беловолосая сестренка. Лу сонно потирала глаза и смотрела на мальчишку почти недовольно.
— Ну, открывай, — Джей, не входя, всучил сверток девчушке.
Короткие полные пальчики шустро стянули грязную тряпку, а после и непроницаемое нечто, во что был обёрнут товар несчастного ограбленного продавца.
— Не может быть… — протянула Лу, рассматривая куклу, что держала в руках. — Она что… Настоящая?
Джей уверенно кивнул, довольно рассматривая игрушку. Её когда-то зелёное платье выгорело и стало жёлтым, голубые глазки превратились в серые стекляшки, в аккуратные хвостики, что когда-то украшали её голову, превратились в мочалку. Но это точно была настоящая кукла, которой точно можно было играть. Лу крепко обняла брата и, отстранившись, убежала вглубь квартиры, к Джине, хвастаться новым приобретением.
Оно того стоило.
***
Воскресение, 22 июня 2025 года
Имперская Британия, Чикаго
заброшенное здание на отшибе города
штаб ПАН
Запыхавшись, блондинка влетела в большой, плохо освещённый зал. Она опиралась на дверной косяк и тяжело дышала, словно хищная птица, оглядывая помещение.
Первым делом она заметила отсутствие Джея. Следом — заплаканную Кейт. Медленно, словно кукла, Лу повернула голову на командира. Тот стоял, прислонившись к грубо вытесанному столу поясницей и скрестив руки на груди. Мрачное лицо не выражало ничего, кроме холода, который заполонил собой всё вокруг. Лу было искала поддержки от Ленни, но тот сидел,
Только Кейт заметила это отчаяние и рада была поделиться своим.
Синеволосая подскочила с дивана. Конверт был зажат у неё в левой руке. Она за полсекунды преодолела комнату и правой рукой с силой заехала в щеку Лу. Блондинка пошатнулась от неожиданности и схватилась за дверной косяк, словно за спасательный круг. Щека покраснела.
Она снова подняла глаза на Кейт. У синеволосой тряслись губы.
Шепотом, словно прочерчивая каждое слово, она обращалась исключительно к Лу:
— Это всё ты.
Кэйт сначала ткнула блондинку пальцем в грудь, а следом всунула ей тот самый белый конверт.
Дрожащими руками Фишер развернула его, доставая аккуратное, словно сделанное руками мастера, письмо.
«Приходи на казнь одного из своих, Белоголовая. Я верну долг погибшему графу».
Понедельник, 23 июня 2025 года
Чикаго, Иллинойс
Собрание девятого принца Сазерленда
Тяжёлый взгляд скользил по отливающим разносортным блеском богатствам убранства, натыкаясь то на протертый челобитными пол, то на пробитый мольбами потолок. Пожалуй, этот зал стал свидетелем большего количества слёз, чем многие церкви и госпитали.
Именно сейчас в этом почти пустом зале, что привык к праздности и пышности, было так четко видно осиротевшее величие. Роскошь тянулась за принцем послушной тенью и, каждый раз увязываясь за ним, оставляла в широких помещениях лишь шлейф королевского парфюма.
Эмма наблюдала за скучающими гостями, которые явно ощущали себя будто нанизанными на раскаленную спицу. Можно сравнить это чувство и с ножом, что приставлен к нежной коже на шее так близко, чтобы наметить узкую алую полосу, но при этом не принести вреда. Так оно и было, ведь каждый из присутствующих находился под холодным наблюдением четвертого рыцаря Круга, что была готова кинуться на любого, кто посмеет нарушить хрупкий покой Его Высочества.
Вот полноватый и уверенно стареющий мужчина украдкой озирался и взволнованно промокал замызганным желтеющим платочком пот с зеркальной лысины. Вот старая леди нервно стряхивала пепел с мундштука и периодически аккуратно кашляла в ладонь, будто пытаясь хоть как-то нарушить угнетающее молчание, а вот… Поток её мыслей запнулся, вздрогнул и, резко изменив русло, продолжил свой путь.
Совершенно спокойный юноша в тёмном камзоле восседал на отведенном ему месте с несвойственной их гостям выдержкой и скользил нечитаемым взглядом от предмета к человеку. Наспех вспомнив, кто сегодня должен был явиться на приём к принцу, Эмма без труда узнала в этом бесстрашном молодом человеке юриста, что так умело латал дыры в покалеченном губернатором фасаде демократии. Тогда неудивительно, что он так расслаблен и не дрожит о своей шкуре, как прочие присутствующие.
Власть — капризная птица. Она идёт в руки лишь к тому, кто умело с ней обращается. Прочие же приказывают отловить её, переломать крылья и закинуть в позолоченную клеть. Его Королевское Высочество принц Сазерленд Британский был однозначно из вторых.