Убить Избранных

Икон Кей

Рядом две горничные — брюнетки, молоденькие с очень выдающимися формами. Не чета Инге.

— Если рубашка порвана, могу починить.

— Я тоже, прямо сейчас. В вашей комнате, господин.

Обе девушки едва уловимо приближались к нему с каждым следующим словом.

— Сам зашью. Мне не два года, — Давид повёл плечом и взгляд горничных, проследив за этим движением, заскользил по широкой смуглой груди и рельефному торсу.

— Может, хотите ванну?

— Или приготовить вам ужин… в постель?

— А

ну брысь, — возмутилась Инга. — У вас полный дом Элис, развлекайте, если много свободного времени. Этот уже сплёл браслет.

— Мы лишь предлагали услуги, госпожа, — обе присели в глубоком реверансе, показывая декольте. — Может, вам чаю принести?

— С липой и ромашкой. Отлично успокаивает и способствуем долгому и крепкому сну.

— Нет, я тоже хочу ужин в постель. У меня там как раз любитель пожрать, — она сложила руки на груди. — А вообще, сбавляйте обороты, иначе мне придётся поболтать с хозяевами. Услуги такого рода будете предлагать во внешнем кольце Серифеана.

Обе девушки учтиво поклонились, но, если б могли убивать взглядом, Инга уже б лежала на погребальном костре.

— У тебя в постели любитель пожрать? — Давид не счёл нужным отвечать воздыхательницам. Зато Инга услышала, что от этого «смуглого красавчика» текут не только слюни.

— А ещё он мурлыкает, но не разбрасывает шерсть. Большой плюс.

— Я думал у вас братско-сестринские отношения.

— Они такие и есть. Я… сплю беспокойно. Он следит, чтобы не сгорело поместье.

Давид протянул ей ладонь.

— Дотронься.

— Зачем?

— Нервы твои испытываю, — он повёл бровью.

Инга глянула на руку и, чтоб не казаться совсем психом, положила на ладонь два пальца. Ничего не происходило, и она вспомнила про чувствительность, Криса она тоже не ощущала. Мысленно окрестив себя ненормальной, Инга перехватила запястье и приложила его руку ко лбу.

Кровь в венах словно загустела. Мысли стали вязкими и очень… обычными. Ощущение, будто она сейчас была кем-то другим, взяла и поменялась с кем-то телом. Было только здесь и сейчас. Настоящее. Это слишком… спокойно?

— Ого, — моргнула, отступая на шаг. — Жаль эффект временный, но тобой я спать не буду. Ника неправильно поймёт.

— Ты всё так буквально понимаешь? Подержалась за руку и сразу мысли о совместном сне. Силы, да тебя легко совратить. Дочурка, поосторожнее с этим. А вообще… просто запомни это ощущение. Ты правильно назвала — спокойствие, невозмутимость. Почаще находись в этом состоянии.

— Сам уводишь всё к сексу, а мне быть осторожнее?

— Мне-то можно, я — старый потрёпанный жизнью отец девочки-подростка, вряд ли кто-то меня возжелает. А тебе надо опасаться, много извращенцев ходит. Спроси у Рамиреса, он, судя по всему, тебе братом приходится.

— Многодетный отец, — с уважением

кивнула Инга. — Я второй раз отбиваю тебя от баб из уважения к Нике. За меня можно не волноваться, ибо… ну ты сам видишь. Как когда-то сказал Саймон, нормального мужика мне не дождаться лет до сорока, к тому времени скорее всего помру.

— Саймон оптимистичен, — Давид посмеялся. — Ладно, дочурка, давай баиньки. Или ты без сказки не засыпаешь?

— Сегодня я пьяна, так что отключусь быстро, — она привалилась к дверному косяку плечом. — Ну а ты, если вдруг нагрянут горничные с ужином, зови на помощь.

— Отправлю их к Саймону, а лучше к Фрэю, — он едва уловимо напрягся. — Раз активен не там, где надо.

— Я чуть напугала Анну и попросила Криса отшить Альмиру. Надеюсь, поможет. Если из-за меня жизнь Акеля полетит в пекло, не знаю, как буду смотреть ему в глаза потом.

— Ты же понимаешь, что не виновата? — Давид опустил подбородок. — Могу сказать, что тут есть вина Рамиреса, но и это не совсем так. Он общается одинаково со всеми женщинами, а вцепилась в него только Альмира, — Давид посерьёзнел. — Она хоть бы не так явно показывала, что с Акелем из-за денег. Впрочем, для этого нужны мозги…

— О, мне пора вспомнить про спокойствие и невозмутимость, возмущаться на эту тему я могу часов пять, — Инга вздохнула и подняла голову. — Виноватых можно искать долго. Крис не знал о существовании Акеля, пока я не рассказала. Да и вообще то, что происходит, было вопросом времени. Мы знали, но надеялись, что это случится года через три, когда у них будет ребёнок, наследие. Он будет смертным с вероятностью процентов девяносто, так что останется Акелю… — она оборвала себя. — Ладно, спокойных тебе снов.

— У меня всегда такие… теперь. Могу поделиться. — Давид сделал вид, что оторвал от себя кусочек и бросил Инге. — Лови.

— Благодарю. Постараюсь не тревожить идеальный слух криками.

— Ты обещала, — Давид усмехнулся, обнажив клык, а глаза поразили чернотой. Инга не могла придумать с чем её сравнить. Не в этом состоянии уж точно. Сейчас она отлично помнила спокойствие, вызванное прикосновением. Внутри шевельнулось что-то давно забытое. Инга вошла в комнату, закрыла дверь и прижалась к ней спиной.

Помнить хорошее.

Каждая встреча и знакомство чему-то учит. Так ей говорили после Карла, но Инга отрицала, что там было что-то хорошее. Кажется, она ошибалась. Об этом «хорошем» ей напоминает Давид.

Покачав головой, Инга стянула ботинки и плюхнулась на кровать. Ковыряться в этом она не будет. Начнёт вспоминать, вспомнит и плохое, а кому оно надо?

В пекло. Нужно просто сосредоточиться на спокойствии и невозмутимости…

У них обоих приятно прохладные пальцы, — подумалось перед провалом в темноту.