Убить Ланселота
Шрифт:
Такого поворота событий зверь не ожидал.
– Разве? – заерзал он. – Подумайте хорошенько. Быть может, вы стали жертвой низкого обмана? Вы доверяете источникам, из которых почерпнули эту тайну?
– Безоговорочно. Я узнал вашу историю на лекции в университете Града Града. Наши профессора рассказывали…
Хищная морда подалась вперед:
– Это все ложь! Ложь! Молчите, сударь!
– Но почему? Петух и жаба, совокупившись…
Очки полетели в сторону. Брызнуло стекло.
– Ложжжшшшшь!
От капель слюны задымился камень. Близорукие лизки зверя
Хоакин почувствовал, как невыносимо запершило в горле. Страшно захотелось чихнуть. Он попытался двинуться – и не смог. Ноги застыли, окаменение поднималось все выше и выше, захватило грудь, горло.
– Мерзский лжец! Лжеэ-э-эц!
Стрелок дернулся, раз, другой. Желанного чиха так и не получилось.
Глава 9
ВЕЗДЕ ДОМА
Страница зашелестела и перевернулась. Белые поля.
Совершенно белые. На этом записи в книге обрывались.
Хоакин удивленно посмотрел на Маггару.
– Я здесь ни при чем, – покачала головой фея. – Так оно и было.
– Но ведь я-то жив?
– Как видишь.
Хоакин поднялся на ноги. Вокруг бушевало летнее лесное разноцветье: кружились бабочки, трещали кузнечики, ветер доносил запахи цветущего иван-чая. Совершенно не верилось, что он мог погибнуть в логовище Базилиска. В Камении, окруженной садом застывших фигур.
– Кто же оставил эти записи?
– Думаю, господин Глинниус. На бумаге он выражает свои мысли куда лучше, чем вслух. Да и к канцелярской работе привычен. Если хочешь, мы у него спросим.
– Он здесь? В лесу?
– Ты удивишься, Хоакин. Кого здесь только нет!
Фея вспорхнула и умчалась в сторону леса. Хоакин отправился следом за ней.
Едва заметная тропка вилась средь травы. Стрелок брел бездумно, наслаждаясь солнцем и свободой. Последний раз он чихнул не так давно. Экзамен в Граде Града был еще свеж в его памяти. Лица старых маразматиков-профессоров, двойной зрачок в глазу Бизоатона. И несвобода.
– Жил зверь великий под горой, —донес ветер до Хоакина обрывки мелодии.
Девиц по деревням пугал. И сам король ему порой Слал дань. Как пленник, как слуга. Куда идти? – скажи, мой друг. И где придусь я ко двору?Голос этот стрелок узнал. Узнал, хоть и не слышал до того ни разу. Пела Лиза, кашеварничая у лесного очага:
Душа и помыслы грубы, Вся жизнь – пещера да гора. Зверь где-то дудочку добыл — По вечерам на ней играл. О чем мне петь? – скажи, мой друг. Я не сфальшивлю, не совру.Истессо
– фру-фру! – возмущенно заверещал барсучонок, выскакивая из-под ног. Зайцы, оленята, сойки прыснули в разные стороны. Затаились в кустах – только любопытные глаза моргают да носы принюхиваются.
Девушка обернулась:
– Хок? Ты?
Половник выскользнул из рук и ушел на дно котла. Лиза даже не заметила этого. Во все глаза она смотрела на стрелка. А он на нее.
Встреча в «Свинцовой чушке» – как давно это было… Шафрановый сарафан пообтрепался, ожерелья давно потерялись. Второе платье – бирюзовое – выглядело получше, но Фуоко берегла его на случай, если придется попасть в цивилизованные края. Скитаясь по лесам, девушка окрепла и загорела. Монастырская бледность уступила место здоровому румянцу.
– Здравствуйте, сударыня. Вы прекрасны, как Аврори Колоратуро.
– Благодарю, Хок. Но почему на вы?
Появившаяся неизвестно откуда Маггара уселась на плечо Фуоко.
– Не обращай внимания, Лиза. Он всегда так. Привыкнет, освоится и станет прежним.
При последних словах голос ее дрогнул. Прежний Истессо – сейчас. В дальнейшем он будет меняться. Каждый раз чуть иначе, чуть не так. Когда же он избавится от своего проклятия?
Стрелок вытащил из котла половник, принюхался:
– Божественно! Незабываемо. Вы гений кухни, сударыня.
Он потянулся, чтобы зачерпнуть еще каши, но Лиза хлопнула его по руке:
– Успеешь, обжора. А каша еще не готова.
Лишь после этого Хоакин ощутил себя дома. Разбойничья жизнь не меняется, что бы ни случилось. Пахнет мятой и подгоревшей кашей, под ногами суетятся зайчата и бурундуки. Надо поспрашивать у Фуоко, как она попала в храм. Можно биться об заклад: своих родителей она не знает. А зайчата – признак верный.
Лиза становится Романтической Подругой. А это значит, что земля справедливости вновь настигла его. Ведь Деревуд – это не географическое понятие. Это состояние души.
Истессо раскрыл книгу на первых страницах. «Календарь гостей Деревуда на август». Все правильно. Клетки таблицы перестали быть пустыми; их заполняли ровные строчки текста.
– Что-то случилось? – Лиза глянула на стрелка. – У тебя, удивленное лицо. И счастливое.
– Нет, нет, ничего. А где мы находимся?
– Как где? Ах да, ты же не помнишь… Мы в лесочке, что неподалеку от Доннельфама. В лагере вольных стрелков. Когда выяснилось, что ты победил Базилиска, народ повалил в леса валом.
– Я все-таки победил Базилиска. Всегда знал. Как же это случилось?
Лиза обтерла руки об подол. Подошла к Хоакину, обняла его за плечи.
– Милый, милый, бедный мой Ланселот! Ты все успел позабыть. Но я расскажу тебе. Тем более что это весьма занимательная история. Ее стоит послушать.