Убить лучше по-доброму
Шрифт:
– Кто она? – спросила я. Меня не приглашали на вечеринки в Сен-Дан до второго курса, да и то лишь после того, как я три недели трахалась с Эриком Вошборном.
– Ты знаешь Дэвида Кинтнера, писателя? – спросил Эрик.
– Нет, – ответила я.
– Она его дочь.
В тот четверг она впервые пришла в Сен-Дан, но я почти не видела ее. Она походила на беспризорницу из викторианского романа – худая, бледная, с длинными рыжими волосами. Я наблюдала за ней, и сначала мне показалось, что она нервничает, не отлипает от стены с бокалом в руках, слишком боится заговорить с кем-нибудь. Но, подойдя ближе, я пригляделась и поняла: ей безразлично то, что она попала в Сен-Дан. Она казалась совершенно безучастной, как студентка на заднем ряду на скучной лекции. Сознавала ли она, что это значит – получить карту с черепом уже на первом курсе? Я думала, она не вернется, но она приходила
На последнем курсе Эрик с Лили стали встречаться. Я не возражала. Мэтью подходил мне гораздо больше, чем Эрик. В отличие от Эрика, Мэтью был настолько не уверен в себе, что покупал мне все, чего бы я ни пожелала. Я бессовестно врала ему о том, что я родом из богатого французско-канадского клана, но отца лишили наследства за то, что он переехал в Мэн и учил дочку только английскому языку. Перед Рождеством я сказала Мэтью, что мне нужна тысяча долларов, чтобы тайком уехать в Монреаль и навестить бабушку, которая была при смерти. Он дал мне деньги наличными. Так что отношения были выгодными, но я не строила иллюзий о том, что это продолжится и после окончания колледжа. Я думала, что Эрик с Лили тоже расстанутся, особенно учитывая то, что она только на втором курсе, но чем больше я наблюдала за ними, тем больше понимала, что их связывают серьезные чувства. По крайней мере, со стороны Лили; в этом я была уверена. Я сомневалась, способен ли Эрик любить. В этом он походил на меня – то есть мог «включить» и «выключить» чувства. Однажды, когда мы встречались, он сказал мне, что может легко иметь равноценные отношения с двумя женщинами одновременно. Я не забыла эти слова и напомнила их ему после сдачи экзаменов, когда студенты младших курсов еще корпели над учебниками.
– Что ты предлагаешь? – спросил он.
Мы сидели на лестничном пролете в Сен-Дане, курили одну сигарету на двоих и слушали гул вечеринки внизу. Заиграл Radiohead, и кто-то кричал, чтобы сменили музыку.
– Не знаю, – ответила я. – Все говорят, что у вас с Лили серьезно.
– А у тебя с Мэтью?
– Все кончится после выпускного.
– Ну да.
– Слушай, – сказала я и дотронулась до его небритого подбородка. – Сегодня наш день. Что скажешь?
В тот вечер мы занялись сексом и продолжали это делать все лето. Эрик ездил к Лили в дом ее родителей по выходным, а будни проводил со мной. Лили никогда не приезжала в город, а друзьям он врал, что навещает больного отца. Шутки ради я покрасила волосы в рыжий цвет и предложила Эрику притвориться, что у него только одна подружка. Мне нравилось проводить выходные в одиночестве в Нью-Йорке. Я сдавала свою комнату в деревне, так что по субботам и воскресеньям меня никто не беспокоил. Я представляла себе Эрика и Лили за городом, влюбленных, и меня это совершенно не волновало. Вообще-то было даже забавно.
В ту осень Эрик погиб в Лондоне. Он поехал к Лили и забыл лекарство от аллергии. Он умер, потому что съел орехи. Я иногда думала, каково было Лили. Я слышала, что он умер в ее квартире, у нее на глазах. Я представила, как она в панике ищет его шприцы с инъекцией, пытается спасти ему жизнь. Я всегда считала, что Лили повезло. Она думала, что Эрик Вошборн – преданный и любящий. Она так и не узнала правду о нем.
Я столкнулась с Лили несколько лет спустя. На Facebook’е ее не было, но до меня дошли слухи, что она вроде библиотекаря в колледже Винслоу, а ее отец попал в аварию, в которой погибла его вторая жена. Я сразу узнала ее. Она совсем не изменилась, такая же бледная и худощавая, волосы, как у Пеппи Длинныйчулок, та же прическа, пустое, невыразительное лицо. Я сказала, что сожалею о случившемся, а она уставилась на меня – пристально. На этом наше общение завершилось. Я пыталась вспомнить, представила ли я ей Теда; наверное, да, но не уверена. Помню только ее холодный взгляд, зеленые, почти прозрачные глаза. Неужели она знала, что мы с Эриком встречались тем летом? И если знала, возможно ли, что смерть Эрика была не случайной? Вряд ли, однако меня беспокоило, что она снова заняла мои мысли. Могут быть сотни причин, по которым Тед поехал в Винслоу в пятницу; вероятность того, что это как-то связано с Лили, невероятно мала.
Я вернулась в Бостон в четыре часа.
– Я в Бостоне, – сообщила я.
– Замечательно, – сказал он. – Где вы? Могу заехать за вами, если хотите, и отвезти в участок.
Я сказала, что припарковалась неподалеку от своего дома и не знаю, что делать и куда идти. Я запнулась, словно сдерживая слезы.
14
Орекьетте (orecchiette) – особый вид пасты в форме маленьких ушек (именно так переводится с итальянского название этой пасты). – Прим. пер.
– Я вас понимаю. Подождите, пожалуйста, я приеду за вами. Затем, если хотите, можете позвонить из участка. Возможно, вы остановитесь у друзей или в гостинице…
Детектив приехал через десять минут в белом «Меркюри Гранд Маркиз» [15] и отвез меня в участок. В машине пахло самокрутками и мятными конфетами. На нем были джинсы и вельветовый пиджак. Галстук выглядел винтажным и был обтрепан с одной стороны.
– Спасибо, что вернулись в Бостон, – сказал он, положив одну руку на руль, а другую на колено, указательным пальцем отстукивая ритм. – Мы возлагаем большие надежды на эту зацепку. Мы располагаем подробным описанием человека, который застрелил вашего мужа.
15
Mercury Grand Marquis – американский шестиместный полноразмерный заднеприводный седан средней ценовой категории с рамным шасси и двигателем V8, выпускавшийся с 1976 по 2010 год подразделением Lincoln-Mercury компании Ford Motor Company. – Прим. пер.
– Откуда? – спросила я.
– Одна женщина приезжала в гости к вашим соседям, она сидела в машине и набирала сообщение на мобильном. Она видела, как мужчина вышел из дома, который ограбили, из дома 317, где живут Беннеты (вы знакомы с ними?), и направился к вашему дому. Она сказала, что наблюдала за ним, потому что он сильно нервничал. Он прошел прямо под фонарным столбом, и она хорошо разглядела его лицо. Она поработала с нашим художником, и, думаю, получилось довольно близкое сходство. – Детектив взглянул на меня. Он застенчиво улыбался, словно не знал, как себя вести. Я заметила, как его глаза изучают мое лицо.
– Зачем мне смотреть на рисунок? Думаете, я его знаю?
– Вполне вероятно. Свидетельница говорит, что подозреваемый позвонил в дверь вашего дома. Ваш муж открыл ему, и некоторое время они разговаривали. Вообще-то свидетельница говорит, что перестала наблюдать за ними, потому что они, казалось, знали друг друга. Когда она снова посмотрела, его уже там не было, и она предположила, что он вошел в дом.
– Господи! – сказала я. – Тед знал его?
– Это один из вариантов, миссис Северсон. Возможно, это был грабитель, который уговорил вашего мужа впустить его в дом. Вот почему мы просим вас взглянуть на рисунок.
– Вы уверены, что мужчина, который звонил к нам в дверь, и есть убийца?
Детектив привычным движением завернул на парковку и остановился перед участком.
– Мы думаем, что да, – ответил он, заглушив мотор. – Свидетельница сказала, что видела этого человека в шесть вечера, а это примерное время смерти, которое установил следователь. Она не слышала выстрела, но в машине работал мотор, а в вашем доме толстые стены, насколько мне известно.
Я опустила голову и сделала глубокий вдох.
– Все в порядке? – спросил детектив.
– Бывало и лучше. Извините. Дайте мне минутку… Давайте зайдем и взглянем на рисунок.
Детектив Кимбелл проводил меня в участок, провел мимо укрепленной регистратуры и дальше в коридор с потертым линолеумом и кирпичными стенами. Я проследовала за ним в просторную комнату, разделенную перегородками. Я шла медленно. Судя по тому, что я слышала, сомнений не осталось – Брэда видели. Я старалась подавить гнев и подумать о том, что сказать детективу. Если рисунок хоть отдаленно похож на него, мне придется признать это, иначе я попаду под подозрение, когда они доберутся до Брэда. Я отчаянно надеялась на то, что рисунок не похож на него, тогда я честно скажу, что не знаю этого человека.