Убить лучше по-доброму
Шрифт:
– Уезжаете?
– Вообще-то въезжаю. Если есть комната. Я не бронировала.
Минут пятнадцать Джон описывал несколько свободных комнат. Я выбрала номер в старой части гостиницы. Меня предупредили, что потолки низкие, но вид на океан – замечательный.
– Навещаете кого-нибудь?
– У меня отпуск пару дней, а здесь я никогда не была, так что решила побаловать себя.
– Что ж, вы выбрали подходящее место. У нас есть спа, но записаться нужно заранее. Столовая закрыта сегодня, но «Конюшня» работает – в подвале, по мне, так там кормят вкусно. Попробуйте лобстера. Буду рад порекомендовать рестораны неподалеку. Вас проводить в номер?
Я отказалась и поднялась по узкой лестнице на второй этаж. Видом из окна оказалась тонкая полоска океана за
Я разобрала сумку. Я сказала консьержу, что останусь на две ночи, но одежду взяла с запасом. Буду действовать по обстоятельствам. В комнате было слишком тепло, радиатор шипел и потрескивал, я открыла окно и стояла, наслаждаясь прохладным воздухом. Низкие облака рассеялись к вечеру, и я заметила длинную тень гостиницы, тянущуюся прямо через дорогу. Меньше, чем через час, стемнеет. Я собиралась прогуляться вдоль утеса, но решила сделать это утром. Оставив окно открытым, я легла в мягкую постель. Потолок украшали перекрещенные темные балки, и я представила себе Миранду в этой комнате, то, как она смотрит на те же балки. Она одна, обнаженная, укрылась одеялом, думает о двух мужчинах в своей жизни – о муже и любовнике – и замышляет убийство. Я попыталась представить себе Теда, но мыслями постоянно возвращалась к Миранде. Может, я ошибаюсь на ее счет, и Теда действительно убил грабитель? Вряд ли, хотя вероятность есть. Это первое, что предстоит выяснить, и это главная причина, по которой мне нужно встретиться с Брэдом как можно быстрее.
12
Шейкеры – религиозная секта в США. Среди всего прочего изготавливали мебель высокого качества – простую, строгую и функциональную. – Прим. пер.
Миранда овладела моими мыслями. Я помню, как много лет назад она вглядывалась в мои глаза в ту пьяную ночь в Сен-Дане. Она хотела изучить мои глаза, так она сказала, и я позволила ей это. Я чувствовала приторный запах водки на ее губах, одной рукой она держала меня за кисть. Она перечислила все цвета, которые увидела в моих глазах. А я никак не могла понять, зачем ей это нужно. Я решила, что это как-то связано с Эриком, что она пытается запугать меня, раз я стала встречаться с ее бывшим парнем, но теперь я подумала, не было ли это связано со мной. Что она увидела в моих глазах? Чета на дне колодца? То, что связывало нас намного сильнее, чем Эрик Вошборн?
Какой-то парень – не помню его имени – крикнул с другого конца комнаты: «Целуйтесь уже», и мы отстранились друг от друга, но я никогда не забывала тот момент. Интересно, помнит ли его она?
Я оставалась в комнате до пяти, затем переоделась в облегающие джинсы. Собрала волосы в хвост, накрасилась ярче обычного, подвела глаза черным карандашом. После ужина в «Конюшне» я собиралась отправиться в «Кулис», нужно выглядеть соответственно.
В «Конюшне» было немноголюдно. Бармен, унылый верзила в подтяжках и в галстуке, нарезал лимоны и лайм, официантка протирала столы. Бар был длинным и узким. В одном конце находился камин, в другом – площадка, где мужчина с длинными седыми волосами, достав электрогитару из чехла, настраивал усилитель. Я повесила сумку на крючок под деревянной барной стойкой и заказала бутылку слабоалкогольного пива. По телевизору, возвышавшемуся над бутылками, показывали фрагменты футбольных матчей, и я притворилась, что мне интересно. Я задумалась, будут ли здесь посетители в этот воскресный вечер, но к шести часам, когда я потягивала вторую бутылку пива, появились по меньшей мере пятнадцать человек, почти все сели у бара, а мужчина с гитарой уже спел две песни Eagles.
– Привет, – сказала я, повернув свой стул к нему.
Я заметила, как он разглядывает меня. Я знала, что выгляжу совсем не так, как днем. Подумав немного, он сказал:
– Привет, гостья без бронирования. Вам понравилась комната?
– Да, чудесная. Вы были правы.
– Не стукнулись головой, когда через дверь проходили?
– Почти.
Принесли его коктейль, водка прозрачной пленкой колыхалась на поверхности стакана.
– И как мне это пить, по-твоему? – обратился он к бармену, который молча достал небольшую черную соломинку и положил ее в коктейль. Джон утопил водку на четверть дюйма, затем бросил соломинку прямо в бармена, она отскочила от его груди и упала на пол.
– Приятно уйти с работы, пройти всего сто ярдов и выпить мартини, – сказала я.
– Я не шутил, когда говорил, что это замечательное место. Да, из меня получилась отличная реклама – я пью на рабочем месте. – Он захихикал, и его плечи заходили вверх-вниз.
Мы болтали, пока я ела бургер, а он пил коктейль, добавляя лед. Я уже потеряла надежду услышать хоть какие-то слухи о Теде и Миранде, но когда принесли второй коктейль, Джон спросил:
– Так вы говорите, вы из Бостона?
– Нет, но тоже из Массачусетса. Из Винслоу, это примерно двадцать миль на запад от Бостона.
– Вы читали про убийство в Саут-Энде? Тед Северсон.
– Да. Говорят, кто-то вломился в дом, да?
– Точно. Он строил здесь особняк, всего в миле отсюда. – Большой мясистой рукой он показал на север. – Они всегда останавливаются здесь – то есть останавливались.
– Неужели вы знали их?
– Я неплохо знал Теда, а его жена Миранда прожила здесь почти год.
– Она действительно жила здесь, – вмешался бармен, нарушив свое молчание. – И ужинала тут почти каждый вечер.
– Сидни уже слышала? – спросил Джон бармена, и я заметила, что две молодые женщины на другом конце барной стойки умолкли и прислушались к нашему разговору.
– Не знаю, но наверняка слышала. Об этом знает весь город.
– А дом достроили? – спросила я, чтобы участвовать в разговоре.
– Нет еще, – ответил Джон. – Если пойдете вдоль утеса, увидите его. Он должен был быть огромным. То еще уродство, только не говорите никому, что я так сказал.
– Что теперь с ним будет?
– Понятия не имею. Насколько мне известно, Миранда достроит его и переедет сюда.
– Конечно переедет, – вставила одна из женщин. Им обеим было лет по двадцать, на одной была толстовка, на другой – ветровка и бейсболка. У женщины, которая заговорила, – той, что в толстовке, – был такой хриплый голос, словно она курила всю свою недолгую жизнь.
– Думаешь? – спросил Джон.
– Конечно, ведь она практически жила здесь и всегда говорила, как ей здесь нравится и каким прекрасным будет дом и так далее. Она из Мэна, знаете. Из Ороно. Может, ей не захочется переезжать в такой большой дом, раз мужа убили, но не удивлюсь, если она приедет сюда. С такими деньгами можно жить где хочешь.
– Почему она проводила здесь столько времени, если дом еще не достроен? – спросила я.
Ответил Джон:
– Она следила за стройкой. Говорила, что сама все спроектировала. Муж приезжал по выходным. Мы все хорошо его знали.
– Каким он был?
– Каким? Приятным, хотя немного отчужденным, наверное. Миранду мы знали намного лучше. Возможно, потому что она так часто бывала здесь.
– Кроме того, Миранда всегда оплачивала нам выпивку в баре, а Тед никогда, – сказала женщина в бейсболке, и ее лицо побледнело, как только она вспомнила, что Теда убили. Она прикрыла рот и сказала: – То есть я не хотела… – и умолкла.
– Они были богаты? – спросила я.
Отреагировали все – обе женщины в один голос воскликнули: «О да!», Джон громко вздохнул, а бармен кивнул головой, медленно и основательно.