Убить меня
Шрифт:
– Адрес Хильды!
– О боже! Я должна переписать для тебя всю телефонную книгу Штутгарта?
Ладно, избавлю ее от Хильды.
– Хорошо, пусть сами ее разыскивают, свалю твою Хильду на Юрека-Вагона. А остальных Наталья не знает?
– Ни одного! То есть знакомых у нее полно, но голландцев среди них нет.
– Тогда давай о той, что в турбизнесе подвизается. Что знаешь о ней?
– Туризмом занимается Мальвина Дверник, она из Варшавы, ты бы и сама могла ее отловить.
Я энергично воспротивилась:
– Окстись, как ты это себе
– Ага, ты не можешь, а я могу?
– Ты вынуждена. Из-за собачки.
– Ну, знаешь… Хотя все равно эта Мальвина сейчас в Египте.
– Но ведь вернется?
– Наверное, до сих пор всегда возвращалась. Но Малга раздобыла ее сотовый и с разбегу позвонила…
– Тогда на кой черт мне звонить?
– Потому что они очень быстро поговорили, обе экономили. Представь, эта Мальвина знает Фридриха де Роса!
– Он с двумя «о», – поправила я, стараясь подавить волнение.
– Правильно, с двумя, – сконфуженно согласилась Мартуся, – но я не знаю, как это произносится по-голландски. Других она не знает, а вот с ним частенько видится. Насчет Эвы не помнит, может, и говорила. На этом она отключилась. Так что больше мы ничего не узнали.
– Уверена, она еще кому-то говорила, но вот вопрос – кому. Ты права, придется Мальвину отлавливать. Давай адрес.
Через полчаса вся эта информация через Роберта Гурского поступила к инспектору Рейкеевагену.
Соме Унгер начинал нервничать. С таким трудом нашел время для неприятной процедуры – и вот все идет наперекосяк.
Кошмарная баба пребывала в Варшаве, это ясно, тогда почему же она не возвращается домой? Целые сутки он провел, сидя в отличном наблюдательном пункте, но так и не увидел эту тварь! А самое плохое – не увидел и ее автомашины. Ну ладно, авто она могла поставить в чей-нибудь гараж (он выяснил, что своего у нее нет), но куда подевалась сама зараза? Он три раза трезвонил ей в дверь, в разное время суток, в разном обличье. И все впустую!
В ее квартиру несколько раз заходил какой-то тип, потом заявился еще один, и чем-то они там занимались – в квартире свидетельницы. Неужели квартира пустует?
Он проверил почтовый ящик. Письма этой змеюке приходили, а как же. И кто-то их явно вынимал. Просто головоломка какая-то. Как-то раз, дождавшись появления одного из мужиков, Соме набрал номер квартиры. Сквозь незашторенное окно видел, как мужик снял телефонную трубку. И услышал привычные слова: пани Иоанна дома, но сейчас ее нет, да, она в Варшаве, позвоните ей на сотовый. И сообщил уже известный Сомсу номер мобильника этой гадины.
Тогда он позвонил еще раз – когда в квартире были оба мужика. Соврал, что у него посылка для пани Хмелевской, может ли он вручить ее адресату. Нет, не может, адресата нет дома, но она, в принципе, здесь, в городе, будет завтра утром. А может, вечером, предсказать трудно. Нет, сегодня не появится, но завтра – возможно.
Потом
Отделавшись таким образом от какого-то настырного типа, я продолжила свое занятие. Не будешь ведь первому встречному-поперечному докладывать, что в данный момент сидишь за игральным столом в казино.
А Соме Унгер, как дурак, как кретин распоследний, поверил! И что? Да ничего! Ни утром, ни вечером мерзкая дрянь дома так и не появилась.
Господи, но он же знает номер ее сотового! И как раньше не сообразил! Ну что за болван… Ничего же не стоит выяснить по телефонному номеру, кому он принадлежит и где проживает абонент. Надо лишь с электроникой быть на «ты»…
И Соме Унгер мигом вычислил владельца сотового. Им оказалась вовсе не Иоанна Хмелевская, а некая Малгожата Конопацкая, проживавшая совсем в другом месте, на Черняковской. Так, значит, полный камуфляж? Неужели зараза скрывается? В стране, где нет закона об охране свидетелей, она решила сама позаботиться о своей безопасности? Дома не появляется, сотовым пользуется чужим. Но жить-то она где-то должна? Отели отпадали, он давно все проверил, может, как раз у этой Конопацкой?
Брякнул гонг у калитки. К входной двери я подкралась на четвереньках и осторожно выглянула через занавешенное тюлем окошечко. Тадик, благодарение господу!
Я выпрямилась и впустила Тадеуша, нажав на кнопку.
– Привет! – крикнула я ему с порога. – Скорее закрывай калитку. Меня нет дома. Я уже их боюсь…
Тадик с грохотом захлопнул калитку, взлетел по ступенькам и заодно уж и входной дверью тоже грохнул.
– Чего пани боится? – удивился он.
А тех дельцов, что развозят по нашему микрорайону землю и удобрения. И дрова для камина. Я уже всем запаслась так, что больше и девать некуда. Последний раз перепутала мешки и высыпала сначала землю, а поверх нее коровьи лепешки. На всю округу воняло. А эти типы знаешь, какие настырные! Им говоришь – спасибо, больше не надо, а они не слушают и сразу вносят мешки. Тебе пивка? Достань два стакана.
Мы устроились на диване в салоне.
Я продолжала жаловаться:
– Сил у меня больше нет! Сегодня одних прогонишь, завтра другие являются. Ну сколько можно повторять одно и то же! Они меня доконают. Я ведь всегда пасую перед такими людьми и, чтобы отделаться, покупаю. Ладно, земли еще немного можно рассыпать в саду, а вот дров мне ни за что всех не сжечь.
– Пани поедет в Пяски?
– Поеду. Ноябрь – самый прекрасный месяц у нас на Балтике. Может, янтарь еще пойдет. А кроме того, мне бы хотелось спокойно поработать. Ты что?