Убить нельзя научить. Пять книг
Шрифт:
Проректор улыбнулся во все тридцать два зуба, словно прочел мои мысли. Подтянул поближе и еще крепче прижал мою ногу к своему бедру. Лихорадочный, мутный взгляд так и гулял по груди и, казалось, просачивался сквозь платье.
Я уже решила плюнуть на равновесие и организовать пламенную встречу своего кулака с глазом проректора. Хотя бы с его челюстью, а там как пойдет…
Но Вархар резко отпустил мою ногу. Подхватил за руки и заставил сделать еще несколько шагов танго. Сказать, что Вархар вел, не сказать ничего. Сказать, что он великолепно танцевал, не сказать ничего. Сказать, что он вопиюще нагло
Но возмущение таяло, а восхищение Вархаром стремительно и неумолимо росло. Ведь в его руках я ощущала себя пушинкой, я ощущала себя… женщиной…
Лишь спустя несколько минут заметила, что пары вокруг расступились, и мы танцуем в пустом центре зала. Остальные же невзрачно подражают где-то на галерке, ближе к стенам и окнам.
Наше танго безумно походило на изысканный секс. Каждая моя клеточка, даже мысли и эмоции повиновались Вархару. То предельное напряжение собирало тело в кулак, то блаженная расслабленность разливалась по мышцам. Проректор безапелляционно вел, а я покорно крутила бедрами, выписывая фигуры танго. Без единой мысли, возражения, прогибалась, выпрямлялась, удерживала ноги и руки в верном положении. Вархар вращал меня, кружил, подбрасывал, закидывал на плечо и неизменно осторожно опускал на ноги.
Помимо воли к концу танца все мое существо предательски размякло, сдалось на милость пластики проректора.
Вархар поразительно грациозно исполнял фигуры танго. И это стало для меня самым большим открытием, шоком. Помнится, несколько знакомых дзюдоистов сопровождали нас с подругой на дискотеку. Боже мой! Как они двигались! Танец борцов напоминал нечто среднее между балетом бегемота, медведя после спячки и коровы на льду.
Вархар даже не чувствовал музыку, он жил в ней. Эта гора мышц двигалась, словно вообще ничего не весила. И к последним аккордам я забыла обо всех наших ссорах, о его беспримерной наглости. Я дышала танцем вместе с Вархаром, как единый организм.
На финальных аккордах он подхватил меня на руки и подбросил вверх, крутанув винтом. Я выпрямилась струной, взлетела и упала в руки Вархара. Инстинктивно обхватила проректора за шею и прильнула к нему всем телом.
Музыка стихла, и зал утонул в звоне аплодисментов. Еще недавно казалось, моим ушам все нипочем. Они закалены и готовы к любому академическому грохоту. Но хлопки в ладоши эхом пронеслись по залу и ненадолго оглушили. Контуженная, потрясенная, хмельная и расслабленная, я повисла на руках Вархара. А он приподнял мою голову и поцеловал. Резко, порывисто, словно все еще двигался в ритме танго. И не успела возмутиться, только-только замахнулась, чтобы врезать Вархару хотя бы по темечку, как он выпустил меня. Поставил на неверные ноги и придержал, криво улыбаясь. Взбудораженный, окаменевший, но явно очень довольный собой и нашим невероятным танцем.
– Ольга-Ольга… Теперь можешь и не пытаться от меня открещиваться. Твое тело и твои восторги уже сказали «да». Рано или поздно скажешь и ты, – хрипло выдохнул проректор. Как-то немного напряженно хохотнул и снисходительно провел рукой по моему плечу. И так же снисходительно, в стиле «чем бы дитя ни тешилось», «на тебе, маленькая, только не плачь», убрал пятерню.
Воспользовавшись неожиданной свободой от
И, слава богу, кто-то подхватил под руку и быстренько оттащил к окну.
Слася! Моя маленькая спасительница!
– Представляешь! Меня пригласили на танец уже двадцать четыре раза! – восторженно защебетала она. – Пятнадцать раз я отвергла хулиганье из родной группы. Пусть помучаются! А сколько мне записок с телефонами насовали… У-у-ух.
И Слася полезла в карман.
Кармашек у бирюзового платья был маленький, но воистину женский.
Особенность «воистину женских» карманов в том, что там может поместиться невероятное количество вещей. В карман не больше спичечного коробка мои подружки умудрялись засунуть: помаду, пудреницу, тушь, кошелек, визитницу и документы. И так, по мелочи: штук двести дисконтных и банковских карточек.
Слася была талантливой девушкой. Из кармашка размером не больше половины ладони она достала и повертела у меня перед глазами кипу бумажек. Записки были всех размеров и форм – от тетрадного листа до формата А2, от аккуратно вырезанных квадратиков до кругов и многогранников. Похоже, местные ухажеры свято верили в то, что чем больше листок и крупнее цифры, тем соблазнительней телефон. Даже удивительно, что никто не принес Сласе плакат, в ее рост высотой.
Стоило немного расслабиться, отвлечься, как меня снова дернули за руку.
Я показалась себе куклой, у которой вскоре станет одной рукой меньше. И придется отправиться к Доктору Шоку. Он, кстати, уже вовсю отплясывал нижний брейк возле женщины на полторы головы выше Вархара.
Дивная пара произвела фурор еще в момент их появления на вечере. Мастгури едва доставал плечистой и стройной брюнетке до пупка. Зато вместо того, чтобы степенно придерживать спутницу под локоток, преспокойненько обнимал длиннющей рукой ее ягодицы. И нежно так водил по ним ладонью, временами, словно бы совершенно случайно, попадая под широкую юбку короткого черного платья. От самых неожиданных и нескромных движений его ловких пальцев брюнетка смешно подпрыгивала и трясла мускулистыми ногами.
Даже на балу Ламар Мастгури умудрился довести до шока не только свою женщину, но и окружающих. Немало студентов неосторожно обзавидовались доктору Шоку и попытались повторить движения его шаловливых пальцев на ягодицах собственных дам. Громкая музыка почти заглушила их крики, грохот падения тел и «контрольных» ударов черепов о камни пола.
Мастгури оглянулся, улыбнулся так, что те, кто вставал, упали снова, и ласково предложил:
– Ребята, я готов оказать вам и первую, и вторую, и даже третью помощь! По методу гиппопотама… Тьфу! По клятве гиппобрату… Да не-е-ет же! По клятве Гиппократа!
Студенты подскочили как ошпаренные. В ужасе похватали выбитые зубы, наверное, на память, приподняли опухшие от синяков веки и стройным хором отреклись от помощи доктора Шока.
– Ольга, потанцуем?
Образ Драгара с розой в зубах, и акульим оскалом еще долго преследовал мое воображение.
Не говоря уже о спортивном костюме помощника. На танцевальном вечере он смотрелся гораздо примечательней, чем самые смелые наряды леплеров. Тех хотя бы можно было спутать со светомузыкой оригинальной, а то и вовсе волшебной конструкции.