Убить пересмешника
Шрифт:
— А мистер Юэл, а семеро ребят?
— Да ей вроде никто не помогал…
— И ты колол ей дрова и делал всякую другую работу просто так, по доброте сердечной, а, парень?
— Да вот, хотел ей помочь…
Мистер Джилмер криво усмехнулся и поглядел на присяжных.
— Смотри ты, какой добрый!… Столько работал, и всё задаром?
— Да, сэр. Я её жалел, она вроде одна за них за всех старалась…
— Ах, вот оно что, жалел? Это ты-то её жалел? — Мистер Джилмер чуть не подпрыгнул под потолок.
Свидетель понял, что
— Итак, — заговорил он наконец, — двадцать первого ноября ты, как всегда, шёл мимо дома Юэлов и она позвала тебя и попросила расколоть гардероб?
— Нет, сэр.
— Ты отрицаешь, что шёл мимо дома?
— Нет, сэр… Она сказала, у неё есть для меня работа в доме…
— Она говорит, что попросила тебя расколоть гардероб, так?
— Нет, сэр, не так.
— Значит, ты говоришь, что она лжёт?
Аттикус вскочил, но Том обошёлся без его помощи.
— Я не говорю — она лжёт, мистер Джилмер, просто она ошибается.
Мистер Джилмер задал ещё десяток вопросов, он хотел, чтоб Том подтвердил рассказ Мэйеллы. Но Том стоял на своём: мисс Мэйелла ошибается.
— А разве мистер Юэл не выгнал тебя из дому, парень?
— Нет, сэр, не думаю.
— Что значит «не думаю»?
— Он не успел меня выгнать, я сам сразу убежал.
— Насчёт этого ты очень откровенен. А почему, собственно, ты так сразу убежал?
— Так вот, сэр, я напугался.
— Чего же ты напугался, если у тебя совесть чиста?
— Я уж говорил, сэр, чёрному опасно попасть в такую… в такую переделку.
— Но ведь ты не попал в переделку, ты утверждаешь, что устоял перед мисс Юэл. Или, может, ты убежал со страху, что она тебя поколотит, эдакого детину?
— Нет, сэр, я боялся попасть под суд, а всё равно попал.
— Боялся, что тебя арестуют, боялся, что придётся отвечать за то, что натворил?
— Нет, сэр, боялся — придётся отвечать за то, чего не делал.
— Ты это что же, парень, дерзишь мне?
— Нет, сэр, что вы!
Дальше я уже не слушала вопросов мистера Джилмера — Джим велел мне увести Дилла. Дилл почему-то расплакался и никак не мог перестать; сперва он всхлипывал тихонько, а потом громче, громче, и все вокруг услыхали. Джим сказал, если я не уведу Дилла, он меня всё равно заставит, и преподобный Сайкс тоже сказал, что надо бы мне пойти, — и я пошла. Дилл в тот день был вроде здоров, ничего у него не болело, наверно, он просто ещё не пришёл в себя после своего побега.
— Ты что, заболел? — спросила я, когда мы сошли вниз.
Мы сбежали с крыльца. Дилл изо всех сил старался взять себя в руки. На крыльце одиноко сидел мистер Линк Диз.
— Что-нибудь случилось, Глазастик? — спросил он, когда мы проходили мимо.
— Нет,
— Пойдём под деревья, — сказала я Диллу. — Это ты, наверно, от жары.
Мы выбрали самый тенистый виргинский дуб и уселись под ним.
— Нет, просто я не мог его слушать, — сказал Дилл.
— Кого, Тома?
— Да нет же, этого противного Джилмера, как он его мучает.
— Так ведь это его работа, Дилл. А как же. Ведь если б у нас не было обвинителей, так, наверно, и защитников не было бы.
Дилл терпеливо вздохнул.
— Знаю, Глазастик. Но он уж так придирался — оттого мне и тошно стало.
— Ему так полагается, Дилл, он вёл перекрёстный…
— Но ведь с другими он не так…
— Так то были его свидетели, а не защиты.
— А всё равно мистер Финч Мэйеллу и старика Юэла совсем не так допрашивал. А этот всё время называет Тома «парень» и насмехается над ним, и, что тот ни скажет, он всё оборачивается к присяжным — видали, мол, как врёт.
— Ну, знаешь, Дилл, в конце концов Том ведь просто негр.
— А мне наплевать. Всё равно это нечестно. Нечестно с ними так обращаться. Нельзя так разговаривать с человеком… Меня прямо тошнит.
— Да мистер Джилмер вообще такой, он со всеми так, Дилл. Ты ещё не знаешь, какой он бывает злой, а тут… знаешь, мистер Джилмер, по-моему, вовсе не так и старался. Нет, они все так, все юристы.
— Мистер Финч не такой.
— Он не в счёт, Дилл, он… — Я старалась вспомнить, как тогда хорошо сказала мисс Моди Эткинсон. Ага, вот: — Он всегда одинаковый — что в суде, что на улице.
— Я не про то, — сказал Дилл.
— Я понимаю, про что ты, малыш, — сказал кто-то у нас за спиной.
Нам показалось — это заговорил дуб, но это был мистер Дольфус Реймонд. Он выглянул из-за дерева.
— Ты ведь не плакса, просто тебе от этого тошно, так я говорю?
20
— Поди сюда, сынок, у меня есть одно снадобье, от которого тебе полегчает.
Мистер Дольфус Реймонд был нехороший человек, и его приглашение мне не очень понравилось, но я пошла за Диллом. Почему-то мне казалось, Аттикусу не понравится, если мы заведём дружбу с мистером Реймондом, а уж о тёте Александре и говорить нечего.
— На, — сказал он и протянул Диллу бумажный пакет с двумя торчащими соломинками. — Глотни-ка, тебе сразу полегчает.
Дилл пососал соломинку, улыбнулся и стал тянуть вовсю.
— Ха-ха, — сказал мистер Реймонд; видно, ему нравилось совращать ребёнка.
— Ты поосторожней, Дилл, — предостерегающе сказала я.
Дилл отпустил соломинку и ухмыльнулся.
— Да это просто кока-кола, Глазастик.
Мистер Реймонд сел и прислонился к дубу. Раньше он лежал на траве.
— Только смотрите, малыши, теперь не выдайте меня, ладно? Не то погибло моё честное имя.